Стивен Кинг - Вадим Эрлихман Страница 33

Этот неутешительный вывод Кинг повторял раз за разом. Безысходностью проникнуты написанные в начале 80-х рассказы, сценарии и даже повесть «Стрелок» (о ней мы поговорим позже, когда зайдет речь о цикле Темной Башни). Но совсем другое настроение сквозит в вышедшем летом 1982-го в «Викинге» тиражом 200тысяч сборнике «Времена года » (в другом переводе — «Четыре сезона », Different Seasons)I. Часть вошедших в него вещей была уже издана, другие писатель извлек из стола. К последним относилась повесть «Тело», написанная еще в 1975 году. Вопреки мрачному названию, мертвое тело появляется в ней лишь на несколько минут (хотя его описания вполне хватит, чтобы отбить аппетит). Повесть не о мертвецах, а о четырех мальчиках, которые идут в лес искать труп их сбитого поездом ровесника. Этот «длинный путь » в миниатюре дает автору возможность рассказать все и о самих мальчишках, и об их дружбе, которая конечно же не вынесла испытания временем. «Тело» — реквием Кинга по друзьям детства, из которых в люди выбился только он один.

Повесть задает ностальгический тон всему сборнику. Одно время года сменяется другим, и вместе с ними проходит жизнь. Прошла она и у старого нью-йоркского хирурга — героя замечательной повести «Метод дыхания». Как все стильные вещи у Кинга, она слегка подражает то ли детективам Реймонда Чандлера, то ли старинным историям с привидениями. Сюжет прост: пожилой доктор Макэррон в клубе рассказывает автору историю о том, как давным-давно он консультировал молодую беременную женщину Сандру Стэнсфилд, обучая ее правильно дышать при родах. По пути в родильный дом она попала в автокатастрофу и погибла, но доктор смог спасти ее ребенка. Он не говорит ни слова о том, что они с Сандрой полюбили друг друга, но читатель сам видит это и оплакивает несбывшееся счастье героев.

«Несбывшийся » — ключевое слово для повестей из «Времен года». У героя повести «Способный ученик», написанной в 1977 году, не сбылась вся жизнь. Слишком уж увлекся нормальный калифорнийский школьник Тодд Боуден рассказами старого эсэсовца Дюссандера, который много лет скрывается в Штатах под чужим именем. Сообразительный Тодд вычислил его, но не выдал правосудию, а превратил в живую игрушку, заставляя снова и снова рассказывать о расстрелах и концлагерях. Даже бывшему штандартенфюреру не по себе от такого увлечения шустрого подростка, но постепенно они привыкают друг к другу, как родные. И когда Дюссандер умирает, Тодд берет отцовскую винтовку и идет продолжать дело своего учителя — расстреливать прохожих на шоссе. «Снайперам удалось снять его лишь пять часов спустя, когда почти стемнело» — так заканчивается эта история. Она написана всего через шесть лет после «Ярости», но за это время Кинг повзрослел и настроение у него изменилось. Если Чарли Деккеру он сочувствовал, то делающего то же самое Тодда справедливо считает чудовищем.

Особняком в сборнике стоит последняя повесть «Рита Хейворт в Шоушенкской тюрьме ». Молодой преуспевающий банкир Энди Дюфресн приговаривается к пожизненному заключению за убийство жены и ее любовника, которого он не совершал. В тюрьме Шоушенк его ждут издевательства охранников и избиения заключенных, которым не терпится вывалять этого чистюлю в грязи, унизить, превратить в педераста. Но Энди не согнулся — медленно, шаг за шагом он завоевал себе безопасность, помогая тюремному начальству обходить закон. Купив у местного подпольного торговца Реда геологический молоток, он десятки лет пробивал в стене камеры лаз, который занавесил портретом кинозвезды Риты Хейворт. А потом пробрался в трубу канализации и выбрался на свободу. При этом он позаботился и о своем единственном друге Реде, которому оставил в надежном месте часть спрятанных им перед самым арестом денег. Остальные он взял с собой, чтобы открыть отель в Мексике на берегу океана — об этом он мечтал все долгие годы заключения, а не о прелестях актрисы, как думали тупицы-охранники. И не важно, что лучшие годы Энди и Реда сожрала тюрьма, — у них осталась надежда, «хорошая вещь, возможно, даже лучшая из всех». С этим не поспоришь, хотя охватывает белая зависть к американским зэкам, которые могут брать в библиотеке планы тюрьмы и разрабатывать по ним маршрут побега.

В феврале 1982 года Кинг опубликовал в маленьком издательстве «Дональд Грант» первую часть «Темной Башни» — роман «Стрелок» с превосходными иллюстрациями Майкла Уилана. А потом дописал самый, пожалуй, мрачный свой роман — «Кладбище домашних животных». Его идея родилась после прогулки с семьей по окрестностям Оррингтона, где Кинг наткнулся на трогательное маленькое кладбище, устроенное детьми для своих питомцев — собак, кошек, птичек. Писателя поразило, что могилы стихийно располагались в виде спирали — древнего символа бесконечности. У входа на кладбище висела вывеска, на которой с ошибками было выведено Pet Sematary — так и был назван роман, который писался почти три года. Кстати, pet по-английски — не просто одомашненное животное, лошадь или корову так не назовут. Это ручной зверь, живущий в доме на правах члена семьи. В семье врача Луиса Крида, героя романа, таким был Черч — черно-белый кот его дочки Элли. Когда Криды переехали в город Ладлоу (списанный с Бангора), они тоже обнаружили рядом с домом звериное кладбище. В тот вечер Элли горько плакала, узнав, что ее любимец Черч может умереть.

А потом один из тяжелых грузовиков компании «Оринко», постоянно курсирующих по дороге рядом с домом, задавил Черча. Луис был дома один, и сосед, старый Джуд Крэндалл, повел его в глубину леса, на древнее кладбище индейцев-микмаков. Звери, которых хоронили там, возвращались домой живыми, хотя и очень странными. Вернулся и Черч, но Элли больше не хотела с ним играть — от него пахло мертвечиной, а глаза стали пустыми и тусклыми. В него вселился индейский демон Вендиго, «опекающий » заброшенное кладбище. Он же потом толкнул Гэджа, маленького сына Луиса Крида, под колеса грузовика. Он же надоумил Луиса выкопать тело Гэджа из могилы и отнести его на кладбище домашних животных. И он же, вселившись в Гэджа, заставил его убить мать и старого Джуда. Уничтожив сына-зомби, Луис повреждается рассудком и уносит на кладбище труп жены, уже зная, что она сделает, когда вернется.

«Той ночью он раскладывал пасьянс. Он как раз перетасовал карты по новой, когда открылась входная дверь. «То, что ты купил, твое, и рано или поздно оно вернется к тебе », — вспомнил Луис Крид. Он не оборачивался, продолжая глядеть в карты, пока медленные тяжелые шаги приближались. Он увидел даму пик и прикрыл ее рукой. Шаги затихли за его спиной. Тишина. Холодная рука легла на плечо Луиса. Голос Рэчел был глухим, будто в рот набилась земля. «Дорогой», — сказала она».

Гибнет вся семья Кридов, но и это не финал. Автор вместе с героем представляет, как в опустевшем доме поселится другая семья, молодая и счастливая. «Они будут гордиться тем, что не обращают внимания на старые предрассудки и живут в доме, несмотря на его мрачное прошлое — и, собрав друзей, будут шутить вместе с ними над привидением, живущим на чердаке. А потом они заведут собаку». И так будет раз за разом — ведь наивные жители современной Америки беззащитны против древнего Зла. Роман повторяет главную мысль «Куджо» — ужас может в любую минуту вторгнуться в жизнь человека. И не важно, какой облик он примет — бешеной собаки, странной плесени на стене (как в рассказе «Нечто серое») или вашего собственного сына с ножом в руке.