Взлетная полоса длиною в жизнь - Владимир Кондауров Страница 33

Лётчикам была предложена небольшая программа переучивания из трёх полётов. Слетав с каждым на учебно-боевом самолёте МиГ-23УБ, я показал в воздухе уменьшение скорости до нулевой при выполнении фигур «колокол» и «поворот на горке», чем лётчики были в немалой степени удивлены и восхищены.

В период этой встречи я убедился, насколько мы все воспитаны в какой-то сверхсекретности и сверхбдительности, доходящих до смешного. Например, на мой вопрос, где базируется в Индии испытательный Центр, Командор без колебаний указал мне его место на карте. Я же, отвечая на аналогичный вопрос, задёргался, как рыба на крючке и пробормотал что-то, упомянув Москву. Однажды к нам прилетел А. В. Федотов, и Командор завёл с ним разговор о МиГ-29, желая услышать от шеф-пилота что-нибудь новое, интересное. И надо было видеть, как всемирно известный пилот всемирно известной фирмы, бледнея и краснея в присутствии представителя ГРУ, пытался объяснить, что ему ничего не известно об этом самолёте.

— Странно, — улыбнулся Командор. — А у нас, в Индии, на каждом углу можно купить журнал с фотографиями МиГ-29 и его лётно-техническими характеристиками.

Федотов вынужден был смущённо развести руками.

Несмотря на разные интересы «продавцов» и «покупателей» мы по-человечески тянулись друг к Другу, проявляя интерес к жизни, обычаям и культуре другого народа.

Однажды утром я вошёл в зал, где все уже завтракали, раскрасневшийся от быстрой ходьбы. Командор, с любопытством глядя на меня, спросил:

— Вы, наверное, по утрам бегаете?

Не удержавшись от соблазна немного разыграть наших гостей, я ответил:

— Нет, я только что из бани.

— Из бани, — медленно протянул Командор с таким растерянным и удивлённым видом, что у меня еле сил хватило, чтобы не улыбнуться. — Вы что же, по утрам ходите мыться в баню?

— Почему же по утрам? Я иду вечером, после ужина, — с невозмутимым видом, усаживаясь за стол и оглядывая всех присутствующих, ответил я. Индусы смотрели заинтересованно, а наши инженеры отворачивали лица, чтоб не расхохотаться.

— Вы хотите сказать, что паритесь в бане всю ночь?! — изумлённо воскликнул Шарма.

— Я вырос в Сибири. И отец мой, и дед — сибиряки, а они любят попариться от души, — пояснил я своему новому другу.

— А как же Вы летаете, если ночью не спите? — недоверчиво спросил Командор.

— Почему не сплю? Попаришься, кружку пива выпьешь, часок отдохнёшь и снова идёшь париться. Так ночь и проходит. Зато утром и силы, и бодрость, и аппетит, — закончил я, всем своим видом демонстрируя правоту своих слов.

— Мы слыхали, что русские любят париться, но чтобы всю ночь… — больше с удивлением, чем с недоверием произнёс Шарма.

Мне показалось, что я убедил индусов, но не до конца. После ужина, когда я стоял и разговаривал с Командором, мимо прошёл лётчик с серийного завода, выпускавшего МиГ-27.

— Ты когда придёшь в баню? — спросил он на ходу.

— Готовь веник, я долго не задержусь.

Объяснив собеседнику, что мне пора идти париться, я взял в номере полотенце и, провожаемый всё ещё удивлённым взглядом индуса, торопливо ушёл.

Мы действительно парились каждый вечер и возвращались поздновато, когда уже все спали. На следующее утро я проспал и прибежал в лётную столовую, когда уже все завтракали. Открыв дверь, увидел обращённые ко мне весёлые и восхищённые глаза индусов.

— С лёгким паром, — еле выговорил по-русски с сильным акцентом Шарма.

— Спасибо. Хочешь попробовать?

— Хочу, но боюсь, — чистосердечно признался будущий космонавт, — дома буду рассказывать — никто не поверит.

— Но у тебя же есть свидетель, — с улыбкой показал я на главу делегации. Командор утвердительно закивал головой.

Через несколько дней мы расставались, не зная, что через два года встретимся снова на подмосковном аэродроме Кубинка. Я — чтобы выполнить показательный высший пилотаж для делегации Индии на МиГ-29. Командор чтобы впервые слетать на этом самолёте и дать своё заключение о закупке первой партии.

В тот день мы встретились после того, как каждый из нас сделал своё дело. Этот суховатый и сдержанный по характеру человек шёл ко мне с открытой радостной улыбкой, жестом остановив двинувшегося к нам на помощь переводчика.

— Не нужно, это мой старый учитель. Мы хорошо понимаем друг друга.