Последний пожиратель греха - Франсин Риверс Страница 33

Я покраснела. Все мои грехи по-прежнему были со мной. — Я спрошу. Обещаю.

— Ты можешь тогда хлеба и вина попросить у родителей.

Краска отлила от моего лица.

— Нет, мэм. Не могу.

Миссис Элда взяла меня за руку. — Может, ежели ты их попросишь, они поймут, как тяжело тебе.

— Они знают. — Наверное, мама считала, что я должна была страдать. Но она тоже страдала, и я это видела — и все из-за меня.

Миссис Элда нежно погладила меня по руке. — Думаю, у них и своя вина есть, Кади.

Я нахмурилась, ее слова меня удивили. — Мама и папа ничего плохого не сделали.

— Ты так думаешь?

Я убрала свои руки из ее ладоней. — Я знаю.

— Детка моя, ты вовсе ничего не знаешь об этой долине и людях, которые живут здесь. — Она посмотрела куда-то мимо меня, потом запрокинула голову и закрыла глаза. — Ну и не думай об этом. Правду как ни закопай глубоко, она все равно на свет выйдет.

Я вышла из дома еще до рассвета, очень тихо, стараясь никого не разбудить. Было полнолуние, луга заливал сияющий лунный свет. Я побежала к дому миссис Элды и всю дорогу думала о человеке Божьем, который был у реки. Окна миссис Элды были освещены. Я постучала в дверь, она сразу же пригласила меня войти, и как только я появилась на пороге, сказала:

— Я всю ночь о тебе думала. Все готово, милая.

На столе стоял кувшин, до половины наполненный ежевичным вином, маленькая буханка хлеба и большое белое полотно.

Я обняла миссис Элду. Она ответила тем же и потрепала меня по щеке.

— Скажи пожирателю грехов, что миссис Элда Кендрик большой привет ему шлет. Сделаешь это для меня, Кади?

— Да, мэм.

— И еще скажи ему от меня кое-что, ладно, Кади? Скажи, что имя его я не забыла.

— А вы мне его скажете, миссис Элда?

— Это ему решать: говорить тебе или нет, детка моя, — она грустно улыбнулась и выпустила меня из объятий. — Фэйган тебя там встретит?

— Он не знает, что я туда иду. Это только между мной и пожирателем грехов.

— И Богом. Никогда не забывай, что только Бог скажет тебе «да» или «нет» в конце.

— Даже если бы хотела, я никогда не могу об этом забыть. — На самом деле, мной руководил именно страх перед Ним. Я хотела во что бы то ни стало освободиться от грехов и осуждения и не гореть всю вечность в аду.

— Я буду думать о тебе, Кади, все время, пока ты назад не придешь. Потом зайди и расскажи мне все. Не держи меня в незнании. Слышишь меня?

Я пообещала, что приду, взяла ткань, вино и хлеб и поспешила на Гору Покойника. Моя цель была почти достигнута. Наконец, моя душа успокоится.

Тропинка, которая начиналась у дома Блетсунг Маклеод, вела на Гору Покойника. Быстро поднимаясь по ней, я скоро очень устала. От нашего конца долины я ушла уже довольно далеко. Решив немного передохнуть, я посмотрела наверх. Откуда придет моя помощь? Неужели мне придется идти на самый верх этой горы, чтобы найти пожирателя грехов? Даже если так, я все равно найду свое спасение. Я поднялась и решительно пошла дальше.

Пожиратель грехов вышел мне навстречу. — Я здесь, Кади, — донесся его негромкий, низкий голос откуда-то из лесу. — Тебе не надо идти дальше.

— Сэр, я принесла вино и хлеб. Миссис Элда дала мне это, — Мое сердце неистово билось. Мне было очень страшно. — Она просила сказать вам, что она вас помнит и ваше имя не забыла. — Я огляделась вокруг, но так и не увидела его.

— Передай ей от меня спасибо, — мягко сказал он из-за деревьев на крутом слоне горы.

— А вы мне свое имя скажете?

— У меня больше нет имени. Я потерян для всего, кем я был раньше и кем собирался стать.

В волнении я прикусила губу. — Простите, мне не надо было вас об этом спрашивать.

— Ложись на землю, Кади, и накройся белым покрывалом. Поставь вино и хлеб себе на грудь.

Я так и сделала — меня била сильная дрожь. Я поставила на землю вино и хлеб, потом легла и натянула на себя белую ткань, накрывшись полностью, от самой макушки головы до ног. Потом взяла хлеб и кувшин и положила себе на грудь, придерживая рукой, чтобы они не упали.

Дрожа всем телом, я услышала тихие шаги пожирателя грехов — он спускался ко мне из своего укрытия. Скоро он подошел совсем близко — так, что я услышала его дыхание.

— Хочешь ли ты рассказать мне, что ты сделала и что тебя так обременяет, Кади Форбес?

От стыда меня бросило в жар. — А мне надо это делать? Моя бабушка вам рассказывала все свои грехи? Или другие — перед тем, как они умерли?

— Нет.

— А вы узнали, что это за грехи были, после того, как вы их на себя взяли?

— Некоторые грехи их я знал. Кади. Как и все вокруг. Есть грехи, которые все видят. А есть грехи, которые запрятаны глубоко в сердце. Эти хуже всего. Скрытые грехи для души — как рак. Я никогда их не знаю. Просто принимаю то, что дают.

— Я не хочу говорить вслух о том, что я сделала. — Я сильно дрожала, плотно зажмурив глаза. — Я не хочу, чтобы вы это знали.

Он взял у меня кувшин и хлеб, стараясь не прикасаться к моим рукам. Я подумала, что он не хотел запятнать меня грехами, которые уже нес на себе. Потом он заговорил:

— Господь Бог Всемогущий, я добровольно беру на себя грехи Кади Форбес… если на то воля Твоя».

Мне хотелось плакать. Он говорил с такой горькой печалью, будто брал на себя невероятно тяжелое бремя. Я слышала, как он ел хлеб и пил вино, и мне стало стыдно.

Я ждала, стараясь дышать очень тихо, и молилась, чтобы мои грехи ушли от меня. Я ожидала, что тяжесть греха уйдет, и станет легко на сердце. Грех давил на меня, как тяжелый камень. Он тянул меня вниз, в бездну мрака.

Тяжесть не уходила.

— Я даю отдых и облегчение тебе, Кади Форбес, дорогое дитя, чтобы ты не бродила по горам и долинам. За этот покой я отдаю свою собственную душу.

Я лежала неподвижно, как мертвая, и ждала. Никакого облегчения. Наоборот, я ощущала еще большую тяжесть, чем когда-либо — такой груз, что мне казалось, я провалюсь в землю, и она меня проглотит. Я слушала, что говорил пожиратель грехов, как он принимал трапезу моих грехов.

Я не испытывала ни малейшего облегчения, но наоборот, ужасную тоску и жалость к этому человеку. Он попытался спасти мою душу, но ничего не получилось.

Я поняла, что обречена.

— Почему ты так плачешь, Кади Форбес?

Я сражалась с грехом, как могла, и теперь оставалось только принять свою судьбу. Бог знал, какой я отчаянный грешник. Он будет решать, что Ему со мной делать. Я знала, чего заслуживала: только смерть и огненную бездну вечных мучений и осуждения.