Освободители - Роберт Харви Страница 32

После появления де Лас Касаса один из командиров Монтеверде отправился в Ла-Гуайру. Де Лас Касаса сначала посадили под замок, но затем освободили — в обмен на арестованного Миранду. Боливар и другие молодые республиканцы были уверены, что им дадут уйти, но в результате вероломства де Лас Касаса испанцы схватили и их.

Это было одно из самых трагических предательств в латиноамериканской истории. Всего два года назад революционно настроенный молодой человек уговорил своего кумира вернуться в Венесуэлу. Несмотря на возраст и усталость, кумир все-таки вернулся. Сначала Миранда с уважением отнесся к своему апологету, даже наделил его большими полномочиями. Однако Боливар не оправдал его надежд, хотя, надо сказать, в этом не было его вины.

Симон был в отчаянии. Он был презираем и опозорен человеком, которому сам помог прийти к власти в Венесуэле. После всех этих испытаний преклонение Боливара перед Мирандой сменилось неподдельной ненавистью. Теперь он ощущал в себе только одно желание — отомстить. Боливар не мог один нести всю тяжесть вины за поражение, ведь в этом был повинен и человек, который не пришел на помощь, — Миранда. Ведь именно Миранда вел бесполезные и нерешительные военные действия, именно он был инициатором капитуляции и собирался бежать из страны, прихватив с собой часть государственной казны.

Возможно, Боливар подсознательно соперничал с Мирандой и желал убрать со своего пути этого знаменосца независимости Южной Америки. И в дальнейшем Боливар отличался ревностным отношением к успехам своих соперников, и только к концу жизни такого рода вещи перестали волновать его.

Латиноамериканские историки воздают должное и Миранде, и Боливару. Им трудно смириться с тем фактом, что один величайший герой предал другого величайшего героя и захватил его в плен. В народной иконографии Миранда и Боливар стоят в одном ряду и до сих пор изображаются ближайшими друзьями.

…Наконец-то давний и самый ненавистный враг Испанской империи был схвачен и заключен под стражу. Миранду содержали в тюрьме Ла-Гуайры. Его документы и деньги благополучно отбыли из страны на английском военном судне «Сапфир» и были переданы британским властям в Кюрасао. Оттуда их переправили лорду Батерсту, министру правительства лорда Ливерпуля. Теперь они хранятся в загородном имении лорда Батерста в Сиренцестер-парке.

Находясь в темнице, Миранда отказывался от всякой еды, потреблял только хлеб и воду. Он очень боялся быть отравленным. Захват Миранды в плен противоречил условиям капитуляции. Однако этот сибарит и бонвиван провел в суровых условиях заключения восемь месяцев. Затем его перевели в тюрьму Сан-Фелипе в Пуэрто-Кабельо, где с ним обращались немного лучше, даже позволили писать воспоминания. Миранда назвал их «Хроникой самозащиты». Его красноречие не подвело его. В этих записках Миранда утверждает, что стремился достичь примирения между Испанией и независимой Венесуэлой, которая, однако, использовала его, а затем объявила предателем.

Через два месяца стало известно о готовящемся заговоре с целью освобождения Миранды из тюрьмы. Это заставило Монтеверде морем отправить Миранду в Пуэрто-Рико. Там к нему относились с уважением. Находясь в Пуэрто-Рико, Миранда писал о том, что Монтеверде нарушил условия капитуляции, и обратился с письмом к либеральной фракции, захватившей в 1812 году власть в Мадриде, прося об освобождении.

Но надежды Миранды оказались напрасными. В 1814 году к власти вернулся Фердинанд VII. Этот деспот приказал заковать Миранду в цепи и доставить его через Атлантический океан в испанский город Кадис, где поместить в ужасную тюрьму Ла-Каррака форта Куатро-Торрес. У этой темницы была печальная слава: оттуда мало кто выходил живым. Впервые Миранда увидел Ла-Карраку сорок пять лет назад. Тогда он был молодым, энергичным юношей, только что прибывшим из Южной Америки.

Один из заключенных слышал, как Миранда сказал, что испанские цепи весят намного меньше тех, в которые его заковали соотечественники. Миранде было позволено заниматься физическими упражнениями во дворе тюрьмы. Он по-прежнему был бодр и производил сильное впечатление на окружающих, которые относились к нему с уважением. Опыт пребывания в камере смертников французской тюрьмы, несомненно, ему пригодился.

Теперь Миранда все свои надежды связывал с влиятельными английскими друзьями. Он верил, что Каслри, лорд Гренвиль, Николас Ванситтарт и маркиз Уэлсли будут настаивать на его освобождении. Он понимал, однако, и то, что министерство иностранных дел Великобритании, заинтересованное в поддержании хороших отношений с Испанией, вряд ли будет активно содействовать этому.

К сожалению, англичане втайне от своего старого друга устранились от участия в его судьбе, а вернее, просто предали его. Они отвернулись от венесуэльских патриотов и вступили в сделку с испанским правительством. Каслри цинично рассудил, что если Испания позволит англичанам свободно торговать со своими колониями, то Британии незачем будет поддерживать восставших колонистов. В 1812 году в духе договоренностей, регулирующих конфликтные вопросы между Испанией и ее колониями, он написал: