Катынский синдром в советско-польских и российско-польских отношениях - Валентина Парсаданова Страница 32

Провозгласив территорию Польши своей добычей, обе стороны в заявлении правительств распространили урегулирование отношений на всю Восточную Европу, а Риббентроп, улетая из Москвы, сделал заявление корреспонденту ТАСС о том, что обе державы не допустят вмешательства третьих держав в восточно-европейские вопросы. Это заявление не вызвало коррективов советской стороны ^{59}. Таким образом, разрушение обеспечивавшей определенный баланс в интересах мира, хотя весьма противоречивой и далеко не во всем справедливой Версальской системы сопровождалось монтированием (пусть на время, что, видимо, понимали обе стороны) заменяющего ее эрзаца, несущего обоюдные выгоды для обоих вступивших в альянс противников.

В ходе конфиденциального общения польские проблемы рассматривались как в стратегическом, так и в тактическом измерении. Риббентроп использовал обмен восторженными комплементарными тостами за ужином, чтобы профорсировать приписывание западным державам как «поджигателям» развязывания войны, «следствием которой было уничтожение Польши», утвердить тезис, что обе договаривавшиеся стороны всего лишь «приняли на себя задачу навести спокойствие и порядок на территории бывшего польского государства». Сталин смягчил соответствующее место в совместном заявлении, сняв прямое указание на империалистические цели западных держав, против чего не стал возражать при консультировании по телефону и Гитлер ^{60}.

Детальному обсуждению границы было отведено значительное время. Она была подробно описана в дополнительном протоколе от 4 октября 1939 г.

Во время телефонного разговора с Риббентропом Гитлер подтвердил свое отрицательное отношение к «традиционному стремлению поляков к воссоединению», но предвидел не серьезное расхождение во мнениях с Советами, а лишь «локальные затруднения». Полное единодушие было достигнуто в деле составления «секретного дополнительного протокола», в котором Германия и СССР констатировали следующее:

«Обе стороны не допустят на своей территории никакой польской агитации, которая действует на территорию другой страны. Они ликвидируют зародыши подобной агитации на своих территориях и будут информировать друг друга о целесообразных для этого мероприятиях» ^{61}. Таким образом, сговор касался прямых организационных мер.

Тем самым заключалось соглашение о взаимодействии при подавлении любого национального самоизъявления польского народа, продолжении применения жестоких, варварских методов, жертвами которых становились тысячи людей — военных и гражданских, раненых, убитых и взятых в плен, для которых будущее было чревато тяжкими, античеловечными последствиями.

Тайный сговор перечеркивал действие защищавших Польшу и польский народ международно-правовых договоренностей и норм. Германия нарушала Версальский договор 1919 г., пакт Бриана—Келлога 1924 г., договор об арбитраже между Германией и Польшей, подписанный в Локарно 16 октября 1925 г., пакт о ненападении между Германией и Польшей от 26 января 1934 г. Советским Союзом были нарушены договор о мире, подписанный в Риге 18 марта 1921 г., протокол от 9 февраля 1929 г. о досрочном введении в силу пакта Бриана—Келлога, запрещавшего использование войны в качестве инструмента национальной политики, договор о ненападении между СССР и Польшей от 25 июля 1932 г., подтвердивший мирный договор как основу взаимоотношений между двумя странами и обязывавший стороны воздерживаться от агрессивных действий или нападения друг на друга отдельно или совместно с третьими державами, протокол 1934 г., протокол, продлевавший действие договора о ненападении до 1945 г.

Оба участника пакта, проводя линию очередного раздела Польши таким образом, чтобы на карте Европы не было даже «остаточного Польского государства», с полной определенностью взяли курс на ликвидацию всех гарантий, какие обеспечивались этой стране международно-правовыми нормами, на совместное противодействие «традиционному стремлению» поляков к восстановлению самостоятельного, независимого государства, от принятой в Версале идеи создания которого «обе стороны отказались». Они обязывались совместно всячески противодействовать возрождению Польши ее собственными силами.

При этом Сталин активно пропагандировал новую внешнеполитическую линию через Коминтерн. Подготовленные в этой организации в конце сентября тезисы еще упоминали о борьбе Польши за национальную независимость, против царизма, хотя акцент уже делался на реакционности и распаде этого государства. Однако авторы не забывали о национальных интересах польского народа, стараясь найти паллиативный выход. Тезисы утверждали, что «польский народ и международный пролетариат не заинтересованы в восстановлении прежнего многонационального буржуазно-помещичьего польского государства... [...] Не путем угнетения других народов польский народ может обеспечить свое будущее, а совместной борьбой с трудящимися других стран за освобождение от капиталистического рабства» ^{62}.

26 сентября тезисы были направлены Сталину, но не получили одобрения. Поскольку судьбы польского народа и государства в те дни решались по-другому, Г. Димитрову было поручено написать статью «Война и рабочий класс капиталистических стран», в которой, как и в воззвании ИККИ к 22-й годовщине Великой Октябрьской революции, откровенно присутствовали, вместо прежних антифашистских лозунгов, союзнические прогерманские и антипольские клише (Сталин правил статью и обсуждал ее со Ждановым) ^{63}. Вместе с тем, имея в виду свои стратегические замыслы, Сталин отнюдь не торопился ангажироваться ни в более тесный союз с Германией в ее грядущих боях с западными демократиями, ни в сотрудничество с последними. Он вынудил Риббентропа удовлетвориться декларацией о советских благожелательных намерениях, о недопущении того, чтобы «Германию задушили», «повергли на землю». Залогом этого становились передача ей польских земель еще и между Вислой и Западным Бугом, а также южнолитовского «сувалкского выступа» и обещание активизировать торговые отношения.

После декретов Президиума Верховного Совета СССР от 1 и 2 октября о включении Западной Украины и Западной Белоруссии в состав СССР Гитлер на совещании военного руководства Германии констатировал, что «один из наиболее нездоровых плодов Версаля» — Польша — уничтожен. Декретом от 8 октября отошедшие к Германии польские территории были расчленены. Под предлогом возвращения входивших до Первой мировой войны в состав Германии земель она получила почти в два раза больше: наиболее экономически развитые воеводства стали частью рейха. Краковское, Варшавское, Люблинское, Радомское воеводства (дистрикты) получили статус генерал-губернаторства. Ставя свою подпись вместе с Риббентропом на карте Польши и выражая тем самым свое согласие на передачу этих земель под власть нацистов, Сталин не только включил в название договора предложенный немецкой стороной термин «дружба», но и вынес его в одностороннем порядке на первое место. При этом он руководствовался не государственными внешнеполитическими приоритетами, а чисто тактическими соображениями и, как вскоре выяснилось, ложно понятыми интересами.