Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль Страница 32

Эта неудача, однако, не отрезвила Тайлера, и он решил пробить оборону противника большими силами. На этот раз в атаку пошел 12-й Нью-йоркский полк из бригады полковника Ричардсона, но южане уже поняли, что надо делать. К тому же к ним подошли подкрепления — несколько рот из бригады Эрли, так что Нью-йоркцев ждала та же участь, что и массачусетцев. Встреченные еще более плотным огнем, чем их соратники, они продержались на берегу Бул-Рана целых полчаса и обратились в бегство. Южане, переправившись через реку, ударили затем по 1-му Массачусетскому полку, который был назначен в качестве поддержки этой атаки, и отправили его вслед за 12-м Нью-йоркским.

Атака Тайлера таким образом полностью провалилась, и он сам не мог этого не признать. Напрасно пылкий полковник Ричардсон, названный солдатами Драчливым Диком, настаивал еще на одном ударе. Тайлер совсем упал духом и отказал ему в возобновлении атаки. К тому же в этот момент Мак-Дауэл, встревоженный тем, что дела у брода Блек-Берн принимают ненужный ему оборот, послал к Тайлеру своего офицера со строгим приказом прекратить самодеятельность. Тот не стал спорить и ограничился артиллерийской дуэлью, которая не нанесла обеим враждующим сторонам [145] особого урона. «Этот артиллерийский бой имел комический эффект, когда федеральный снаряд угодил в дом Мак-Лина, где размещалась моя главная квартира, и уничтожил ужин, который готовился для меня и моего штаба», — вспоминал Борегар.

Дело у Блек-Берн Форд, ничтожное по своим размерам, имело тем не менее далеко идущие последствия. Оно было хорошим началом для конфедератов, поднявшим их боевой дух, и плохим для юнионистов, боевой дух которых, напротив, снизился. Вдобавок Мак-Дауэл обнаружил у некоторых своих генералов опасное стремление к независимости и нежелание следовать его инструкциям и приказам. Пока что это стремление не имело катастрофических последствий, но в генеральном сражении оно могло обернуться полным разгромом федеральной армии.

Хуже же всего было то, что после дела у Блек-Берн Форд тщательно продуманный и взвешенный до последней унции план Мак-Дауэла пошел насмарку. Тайлер своей безуспешной атакой на правый фланг мятежной армии наглядно продемонстрировал, насколько сильна в этом месте их оборона. Военные топографы и инженеры, посланные на разведку в район бродов Мак-Лин и Юнион Милз, вскоре доложили лсомандующему, что охват правого крыла конфедератов невозможен. Дороги, проходившие здесь, были слишком узкими и извилистыми для такой большой и неорганизованньй армии, как армия Мак-Дауэла. Налицо была необходимость составления нового плана, а на это требовалось время, и командующий северян был поневоле вынужден отложить атаку на несколько дней.

Задержка оказалась фатальной. Во-первых, за это время срок службы части добровольцев истек, и они, наплевав на надежды нации и честь мундира, покинули армию и направились по домам. «Тщетно просил я полки остаться на службе еще хотя бы на самое короткое время, — писал об этом эпизоде кампании сам Мак-Дауэл. — Бывший в то время при армии военный министр употреблял все усилия, чтобы удержать батарею еще хоть на несколько дней, но также без успеха. Они настаивали, чтобы их непременно распустили в ту же ночь. Желание их было исполнено, и на другой день, в то [146] время как остальная армия двигалась в атаку и раздавались уже выстрелы неприятельских орудий, волонтеры эти отправились по своим домам». К счастью для северян, эти бескровные потери оказались не слишком ощутимыми для армии. Ее ряды покинул только один полк — 4-й Пенсильванский — и одна батарея 8-го Нью-йоркского артиллерийского полка. Но Мак-Дауэл мог теперь сделать выводы относительно боевого духа своих трехмесячных волонтеров, и выводы эти были самыми неутешительными.

Во-вторых, время, безвозвратно упущенное Мак-Дауэлом, работало теперь на противника, что привело в итоге к самым печальным последствиям. Уже в пятницу 19 июля на железнодорожную станцию Манассас прибыли первые контингенты армии Джонстона — полки вирджинской бригады Джексона. Положение Мак-Дауэла и его армии, и без того незавидное, стало резко меняться к худшему.

Обязательным условием боевого плана, который был представлен администрации президента в конце июня, была хотя бы минимальная активность армии Паттерсона в долине Шенандоа, направленная на то, чтобы воспрепятствовать воссоединению армий Джонстона и Борегара. «Если силы генерала Дж. Э. Джонстона будут заняты генерал-майором Паттерсоном, а генерал-майор Батлер отвлечет силы, находящиеся недалеко от него, я думаю, они не смогут привести более 10 тысяч, так что мы можем рассчитывать на то, что будем иметь дело с 32 тысячами человек», — заявил командующий северян. Это простое, казалось бы, условие оказалось невыполненным из-за сверхосторожности генерала Паттерсона. Имея 17 тысяч человек против 8340 у Джонстона, он легко дал себя убедить, что противник обладает чуть ли не двойным численным перевесом, и не предпринимал никаких активных действий.

Опытному и искусному Джонстону не составляло особого труда ускользнуть от такого «спящего» врага. Эта задача облегчалась еще и тем, что в армии Шенандоа было то, чего не было ни в армии Паттерсона, ни в армии Мак-Дауэла, а именно: пусть и небольшие по составу, но хорошо организованные и мобильные конные части. Выражаясь языком Наполеона, армия Джонстона имела глаза и уши, в то время [147] как его противник был и слеп, и глух. Командовал кавалерией конфедератов своего рода Мюрат южной армии — Джеб Стюарт. Этот лихой и пылкий офицер блестяще справлялся со своими обязанностями и стяжал себе заслуженную славу одного из лучших кавалерийских командиров гражданской войны. В будущем ему еще предстояло совершать, казалось бы, невозможное, вызывая изумление и восхищение как у своих, так и у врагов.

Что же касается задачи, которая стояла перед ним теперь, то она была относительно простой — он должен был скрыть отступление армии, и с этой задачей лихой Джеб справился, как всегда, с блеском. Кавалерийская «завеса», созданная им между двумя армиями в долине Шенандоа, была столь непроницаемой, что Паттерсон вплоть до дня Бул-Ранского сражения так и не заметил, что враг ускользнул, оставив его с носом.

Скрываясь за этой «завесой», Джонстон двинулся из района Винчестера на восток, и его армия, решившая, что началось очередное отступление, была крайне разочарована. Вдруг был отдан приказ остановиться, и войскам зачитали приказ командующего, открывающий действительное положение дел. Узнав, что они не столько уходят от врага, сколько идут ему навстречу, солдаты Джонстона огласили окрестности громогласным «ура», а затем уже с легким сердцем отправились за своими вождями к железнодорожной станции Пьедмонт. Оттуда им предстояло совершить первую в истории крупномасштабную переброску войск поездом.

Поначалу эта переброска была очень медленной: Джонстон имел в своем распоряжении всего один паровоз, который работал в челночном режиме. Первыми в 6 часов утра 19 июля в вагоны загрузились вирджинцы Джексона, и ближе к вечеру они были в Манассасе. За ними отправилась бригада полковника Бэртоу — джорджианцы и кентуккийцы, прибывшие на место в 8 часов утра в субботу 20-го. Но затем был найден второй паровоз, и дело пошло веселее. Сам Джонстон приехал к Бул-Рану в полдень 20 июля вместе с бригадой Би.