Кутузов - Алексей Шишов Страница 32

Султан Селим III назначил своим послом в Санкт-Петербург бегбербея румелийского (генерал-губернатора Румелии) Рассых Мустафу-пашу, исполнявшего в случае отсутствия в Стамбуле верховного визиря Юсуф-паши его обязанности.

Отправка послом в Стамбул совпала для М.И. Голенищева-Кутузова по времени с двумя монаршими милостями, делавшими его крупным российским помещиком. По приказу из столицы екатеринославский губернатор генерал-майор В.В. Каховский выделил российскому послу землю: «Во вновь приобретенной от Порты Оттоманской области по левой стороне речки Телегула… и хутора Тарновского, числом девять тысяч десятин… к поселению на той земле выводимых из заграничных мест людей, и к заведению домостроительства…»

Несколько позже, по пути в Стамбул, посол узнал еще об одной милости императрицы. В день годовщины со дня подписания Ясского мирного договора она пожаловала ему в вечное и потомственное владение имение Горошки с 2000 душ мужского пола из бывших польских земель на Волыни и одновременно присвоила звание «правящего должность генерал-губернатора казанского и вятского».

Одним из первых посольских сообщений в Санкт-Петербург стала информация о том, что господарь Молдавии князь Михаил Драко-Суцо ведет с Россией и Турцией двойную игру. Через него, в частности, польская оппозиция вела переписку с султанским правительством, надеясь на помощь Стамбула.

Во время своего почти полугодового пути в древний Царь-град — Константинополь — с 1453 г. Стамбул — российский посол ознакомился с положением и в другом Дунайском княжестве — Валахии. Ее правитель Александр Мурузи явно тяготел к Турции, поскольку по условиям Ясского мирного договора русские были выведены с берегов Дуная.

Князь Мурузи старался быть весьма любезным и учтивым с русским генералом, чувствуя за собой большую вину перед Россией. Сразу после ухода русских войск он арестовал православного митрополита Молдавии и Валахии Гавриила Бануческо-Бадони, оставшегося выполнять свои обязанности по защите христиан. В 1793 году Гавриил, сосланный в Стамбул, будет освобожден русской дипломатией и получит назначение митрополитом Екатеринославским и Херсонеса Таврического.

В пригородах турецкой столицы М.И. Голенищева-Кутузова встретил поверенный России в делах в Константинополе (так называли в Европе Стамбул) A.C. Хвостов. Посол поручил ему согласовать весь церемониал своей встречи с султанскими властями. В глазах турок каждый знак внимания, оказываемый их властями послу, очень много значил и говорил о его важности и положении в дипломатическом корпусе страны. Хвостову пришлось обговаривать буквально каждую мелочь предстоящей процедуры встречи российского полномочного посла.

26 сентября (7 октября) 1793 года М.И. Голенищев-Кутузов торжественно въехал в столицу Оттоманской Порты. Уже своими первыми действиями султанские власти показали значимость торжественного посольства России и личности самого посла. Если послу князю Н.В. Репнину Блистательная Порта выделяла на содержание 400 пиастров, то Голенищев-Кутузов получил 600 пиастров.

На следующий день после приезда верховный визирь прислал российскому послу дорогие подарки на общую сумму 10 тысяч пиастров: табакерку с алмазами, кофейную чашку, украшенную алмазами и яхонтами, 9 кусков парчи различного цвета. Богатые подарки сделал и сам султан.

Место жительства послу России отвели в Перу — районе нового города Константинополя на северном берегу бухты Золотой Рог, в специально построенном доме.

Последовала аудиенция у верховного визиря. М.И. Голенищев-Кутузов твердо заверил его в стремлении неукоснительно выполнять статьи Ясского мирного договора по укреплению дружбы и добрососедских отношений между двумя государствами.

1 (12) ноября состоялась аудиенция у султана Селима III. Российский посол готовился к ней тщательно. Перед визитом он отправил богатые подарки в сераль (дворец) султана. Михаил Илларионович писал, что Селим III «на аудиенции делал мне учтивости, каких ни один посол не видал».

Действительно, прием у правителя Османской империи превзошел все ожидания. М.И. Голенищеву-Кутузову было сделано отступление от этикета, обязательного для всех послов: его ни разу не заставили ждать прибытия главного визиря; не требовали соблюдения унизительных церемоний и оставили их выполнение на усмотрение российского посла. Селим III запретил своим приближенным спорить с послом, сказав, что полностью полагается на его воспитание.

На аудиенции у султана Михаил Илларионович не уронил чести великой державы и в то же время сумел угодить восточному владыке, проявив такт и уважение к его личности. Речь М.И. Голенищева-Кутузова произвела большое впечатление на султана. Вручив ему грамоту императрицы Екатерины II, посол получил заверения Селима III в том, что турецкая сторона подтверждает все обязательства Ясского мира. Кутузову вновь вручили богатые подарки.

Русский посол сумел завоевать доверие самых влиятельных людей в султанском окружении: капудан-паши Клок-Хуссейна — главнокомандующего военно-морскими силами Турции и зятя Селима III, Челиби-Мустафы-эфенди — главы финансового ведомства и ответственного исполнителя реформ, проводимых в стране, и матери султана, которой среди прочего из Санкт-Петербурга был привезен в подарок драгоценный эгрет — украшение в виде пера на головной женский убор, специально изготовленное русскими ювелирами.

В Стамбуле М.И. Голенищев-Кутузов в своей деятельности встретил серьезное сопротивление со стороны дипломатов республиканской Франции, особенно посланника маркиза М.Л.А. Декорша. Париж рассчитывал на военный союз с Турцией, подстрекая ее на конфронтацию с Российской империей. С другой стороны, Англия через свое посольство в Стамбуле настойчиво добивалась от турецкой стороны пересмотра торговых тарифов по отношению к России и лишения ее привилегий в морской торговле.

Еще по пути в Стамбул российский посол сумел собрать полезную информацию о состоянии турецких крепостей, их вооружении, наличии стратегических запасов, настроении местного населения. Очень много ценной разведывательной информации получил М.И. Голенищев-Кутузов от французского инженера Коуфера, находившегося на султанской службе и руководившего восстановлением и строительством крепостей в приграничье с Россией.

Коуфер, в частности, передал российскому послу важные чертежи турецких крепостей, данные о численности рабочих в крепости Бендеры, численности гарнизонов в Бессарабии, сведения о недостатках в артиллерийском вооружении османов (прежде всего орудий крупного калибра), а также о планах восстановления укреплений Измаила. Вся эта информация, безусловно, сообщалась небезвозмездно. С помощью М.И. Кутузова французский фортификатор перешел на русскую службу.

Посол сумел понять суть и недостатки в военной реформе Селима III, которая вызывала ропот среди привилегированной касты янычар, постоянной турецкой пехоты, недовольных повышением требований к военной дисциплине. Михаил Илларионович внимательно интересовался ходом преобразований в султанской армии. Он подметил, что на турецкий язык переведены лучшие европейские сочинения по тактике и фортификации, а для обучения артиллерийскому и морскому делу приглашены французские офицеры.