Моя скандальная няня - Сьюзен Хансен Страница 32

— Правильно, лучше сиди в уголочке. Может быть, кто-то сжалится и подаст тебе сухарик.

После того как я положила трубку, колесики в моем мозгу начали быстро вращаться. Я должна записать эту девушку на занятия по программе «Возьми на себя ответственность за свою собственную жизнь»! К тому же мне всегда было легче советовать людям, как им поступить, чем заботиться о своей собственной жизни. Сама же я продолжала отсиживаться в своей комнате по сорок восемь часов каждые выходные.

Помимо малютки Элли, Мэнди должна была заботиться также о восьмилетней дочери Голдбергов. Как вскоре мы выяснили, у нее была та же манера выражаться, что и у Джошуа: «Я тебя ненавижу; ты дура». Мэнди посчастливилось услышать версию: «Ты жирная и отвратительная».

Что нам было делать? Мы с Мэнди смеялись над тем, что наши проблемы со стороны показались бы, наверное, несколько странными — кому-то, кто не заглядывал за эти высокие заборы.

— Ладно, у меня тоже есть для тебя история, — сказала я на следующий вечер. — Джуди вошла в кухню и увидела, как я складываю остатки еды с детских тарелок в зеленый пластиковый мешок для мусора, и ужаснулась. Говорю тебе, она точно на минуту лишилась дара речи! Я подумала, случилось что-то ужасное. Я спросила, все ли с ней в порядке, а она ответила: «Сьюзи, никогда не используй эти пакеты для мусорного ведра. Это прочные мешки для тяжелых грузов, и их используют только для загрузки в мусоровоз. Они слишком дорогие, чтобы бросать их в бак для мусора». Она пошла в кладовую и принесла оттуда упаковку мешков потоньше, которые и вручила мне.

Я рассмеялась, следом за мной и Мэнди.

— Это ерунда. А я вечером готовила себе обед вместе с экономкой, мы заболтались, и я не заметила, как сожгла сковородку. Как она воняла!

— Погоди, стой! — перебила я ее. — А как ты теперь питаешься?

— О! Экономка сказала мне, что миссис Голдберг спросила ее, видела ли она, чтобы я ела. Таким образом все выяснилось. Но тут есть и приятный момент. Будучи бесхребетной медузой, я похудела на пять фунтов ^[66].

— Ого! Это здорово! — сказала я, размышляя, не начать ли нам активно следовать «нянькиной диете». Житье в доме, где чувствуешь себя так, словно ты в гостях, тоже имеет свои преимущества. — Ладно, продолжай свою историю; извини, что перебила.

— Когда я отскребала сковородку, вошла миссис Голдберг. Ты бы ее слышала! «Боже мой, что ты наделала? О-о! А-а! Ты ее испортила!» Так что теперь я должна купить ей новую. Так она сказала.

— Почему же ты просто не отчистила ту, которую сожгла? — спросила я.

— Я пыталась. Но она заявила, что это бесполезно. Собственно, так оно и есть.

— И что дальше?

— Вчера я была вынуждена зайти в «Мэй компани» и купить целый набор. Это стоило мне половину моей недельной зарплаты.

— Зачем же целый набор — ты ведь сожгла одну?

— Да, но она заставила меня купить целый набор. Чтобы я готовила на них свою пищу. Ее сковородки мне больше не разрешается трогать. Так что теперь в кладовой есть четыре сковородки с наклейками «Мэнди». Как будто они вшивые. Впрочем, я не удивляюсь. Этого надо было ожидать.

— Почему? — спросила я.

— Она скупая. Я тебе еще не рассказывала, что произошло с агентством?

— Нет. А что?

— Ну, там произошла путаница, и, конечно, все кончилось тем, что мне пришлось заплатить за это, по крайней мере половину.

— Заплатить за что? Ты что-то сломала там?

— Нет, я ничего не ломала. Но поскольку меня ей порекомендовала ты, миссис Голдберг не стала прибегать к услугам агентства, которое ей обычно оказывало помощь.

— Ясно, и поэтому…

— …и поэтому миссис Голдберг заявила, что не будет платить комиссионные никакому агентству.

— А в чем проблема?

— Няня, которая была у Голдбергов до меня, сообщила агентству, что у них есть вакансия, поскольку она увольняется. После того как состоялось мое собеседование, Голдбергам позвонили из агентства: они считают, что имеют право на комиссионные за меня. Миссис Голдберг была возмущена, что в агентстве узнали ее имя. Я предложила ей заплатить половину из этих тысячи двухсот долларов, которые составили комиссионный сбор. Уж так она была расстроена из-за всей этой путаницы! А я хотела работать поближе к тебе.

— О Боже, половину! Это же твоя плата за две недели! — ахнула я. — Не могу поверить, что она взяла с тебя половину комиссионных…

— Не все сразу. Она будет удерживать по сотне долларов из каждой зарплаты, пока не будет выплачена моя половина.

Я не ослышалась?

— Невероятно! Мэнди, ты можешь представить себе, каковы их доходы за полмесяца? Если бы ты подсчитала зарплату мистера Голдберга, он, вероятно, зарабатывает эти двенадцать сотен за час. Тем не менее его жена не против лишить тебя в свою пользу твоего двухнедельного дохода за то, за что ты не несешь никакой ответственности. Мэнди, ты должна проявить твердость характера!

Я чуть было снова не рассмеялась, но поняла, что Мэнди не до смеха. Поэтому я ей посочувствовала.

— Я должна идти, — сказала я, заканчивая разговор. — Брэндон плачет.

Я обещала, что позвоню ей позже на неделе, и побежала к малышу.

В десять часов наступает время моей обычной самоизоляции, и я перепроверяю дверь, предохраняющую меня от блуждания во сне. Однако заснуть я не могу, думаю о Мэнди и семье Голдберг. Может быть, я была слишком строга с ней сегодня вечером? Могу по себе судить, она действительно измучена. Не могу поверить, что она согласилась вставать к ребенку семь ночей в неделю, даже в свои выходные, потому что у Маргарет — упс! простите, у миссис Голдберг — проблемы со сном и, будучи разбуженной среди ночи ребенком, она не может снова заснуть.

Возможно, я должна прекратить критиковать Мэнди… Эй, Сьюзи, ты ведь тоже крутишься двадцать четыре часа в сутки. Давай подсчитаем, это составляет около 99 центов в час?

Подруга, мы обе такие тряпки! Я по крайней мере имею две свободные ночи в неделю, когда Делма подменяет меня. Лучше постараться уснуть. Брэндон скоро опять проснется. Он простыл и потому просыпается каждые два часа…

Однажды вечером я едва дождалась, пока Мэнди подошла к телефону. Так сильно мне хотелось поделиться своим последним происшествием. Джуди занимается со своим персональным тренером Дженнифер, великолепной восходящей актрисой, которая решила сделать карьеру. Майклу и Джуди она нравилась, и они предложили ей помощь, но она, очевидно, не доверяла пословице «Важно не что ты знаешь, а кого ты знаешь». Даже при том, что ее звездный час к настоящему времени был всего лишь рекламой дезодоранта. Сегодня они рассуждали о волосах. Дженнифер упомянула свой любимый салон в Вествуде. Я сидела рядом, с Брэндоном на руках, и вдруг ни с того ни с сего Дженнифер порекомендовала мне этот салон и имя стилиста, делающего ей прически. Я знаю, есть только две причины, когда одна женщина рекомендует парикмахера другой женщине. Одна из них — если ее попросить об этом. Другая — если она думает, что другой женщине необходима небольшая помощь.