Диана Де Пуатье - Иван Клулас Страница 32

Боль короля была безмерна. В старшем сыне он узнавал свой собственный темперамент, желание нравиться, особый вкус к жизни. Теперь ему приходилось сделать наследником следующего по старшинству сына, Генриха, юношу замкнутого, которого он плохо понимал. В пятницу 11 августа он призвал сына в Валанс и, едва успев объявить его дофином де Вьеннуа и герцогом Бретани, отправил в Прованс к армии.

Монморанси с величайшими изъявлениями радости 4 сентября 1536 года встретил нового дофина в Авиньоне ^[199]. Он вполне свободно чувствовал себя рядом с молодым человеком, блиставшим скорее спортивными подвигами и победами на турнирах, чем литературными и художественными пристрастиями. И в самом деле, Генриху куда больше подходила жизнь в военном лагере, нежели участие в чопорных и ритуализированных церемониях двора. Брак ни ему, ни Екатерине не принес полного расцвета — молодая женщина выглядела такой же робкой и скованной, как и ее супруг. По правде говоря, оба еще не достигли зрелости. В эпоху, когда детей рожали очень рано, брак часто бывал бесплодным. По наблюдениям врачей, дофин страдал гипоспадией, то есть неправильным расположением семенного отверстия.

В этой атмосфере сомнений отъезд на фронт представлял для Генриха своего рода освобождение. В громадном укрепленном лагере под Авиньоном войска ожидали столкновения с имперской армией, которая без сопротивления вошла в Прованс, ибо Монморанси предпочел сеять опустошения на пути следования врага и приказал прибегнуть к тактике выжженной земли. Крестьяне собрали урожай и покинули дома, предварительно устроив пожар. Даже из городов все ушли. Перебравшись через Альпы 25 июля, Карл V беспрепятственно проследовал до Экса и вошел в него 10 августа. Там он присвоил себе титул короля Арльского, некогда принадлежавший Карлу Великому, и принялся раздавать своим военачальникам поместья. Затем император двинул войска к укрепленному лагерю Монморанси, но так и не смог переправиться на другой берег Роны. Под летним солнцем в опустошенной местности солдатам не хватало продовольствия, фуража и воды. Они вынуждены были питаться зеленым виноградом. Крестьяне не давали покоя отставшим отрядам. В середине сентября императору пришлось начать отступление. Его армия сократилась наполовину и потерпела поражение, так и не вступив в бой.

Для Монморанси и принца Генриха это было великой победой. Король прибыл в Прованс благодарить подданных за мужественное сопротивление. На севере королевства граф Нассауский отступил перед Перонном. Предприимчивый принц Лотарингии Клод де Гиз, послав подкрепления осажденному городу, помешал взять его осадой и благодаря этому подвигу снискал немалую популярность. Отблески славы озарили и его семью, младшую ветвь герцогов Лотарингских.

Выиграв на всех фронтах, Франциск I мог, наконец, предаться отмщению за смерть дофина, несмотря на то, что при вскрытии обнаружились признаки болезни легких и ни малейшего намека на яд. Король, тем не менее, был убежден, что принца отравил итальянец Монтекуккули, приехавший во Францию в свите Екатерины Медичи, а до того служивший у Карла V. По высочайшему приказу 7 октября в Лионе начался судебный процесс. Подвергнутый жесточайшим пыткам, молодой дворянин в конце концов признался, что подлил мышьяку в принесенную принцу воду, и заявил, будто сделал это по наущению имперских агентов. Несмотря на то, что вскоре несчастный отказался от этих слов, его приговорили к четвертованию. Кошмарная казнь происходила в присутствии короля и его семьи на площади Гренет в Лионе ^[200].

Карл V, которому передали вырванные у Монтекуккули признания, с возмущением отверг всякую ответственность в этом деле, но повелел напечатать пасквиль, где указывались истинные виновники. По мнению императора, таковыми были второй сын короля Франции Генрих и его жена Екатерина Медичи. Подобная клевета больно ранила короля. К счастью, свадьба его дочери Мадлен и короля Шотландии Якова V разрядила атмосферу. Брачная церемония состоялась 1 января 1537 года в соборе Парижской Богоматери в присутствии королевы Элеоноры и дофины Екатерины Медичи, окруженных фрейлинами и восседавших на почетных местах. Совсем юная королева Шотландии принимала поздравления двора в Луврском дворце. Ради такого события были устроены поединки и турниры. Дофин Генрих выступал там как победитель в недавней военной кампании. Принца окружала свита дворян, разделявших его вкусы, которых Генрих выбрал из числа офицеров, ранее служивших всем троим детям Франции. То были наихрабрейшие из придворных, и все они вместе с дофином мечтали присоединиться к армии. Их звали Сент-Андре, Дампьер, де Кар, д’Андуэн и Ла Ну. Карл, носивший теперь титул герцога Орлеанского, чтобы не обескровить свой дом, отказался сообщить о его составе. Король, которому пришлось мирить братьев, прилюдно выразил предпочтение младшему, более обаятельному, чем дофин. И вместе с тем он был вынужден оставить все почести за Генрихом. Дофин и его супруга присутствовали на судебном заседании под председательством короля 15 августа 1537 года: Франциск I отобрал у Карла V графства Фландрское, Артуа и Шароле, а также объявил недействительным отречение от сюзеренитета, к которому его принудили договоры, подписанные в Мадриде и Камбре. Убийство 6 января 1537 года герцога Александра Медичи, бастарда папы Климента VII и зятя Карла V, внесло новый элемент в развитие конфликта между Францией и императором. Дофина имела право требовать себе Флоренцию. Убийца, Лоренцаччо, нашел прибежище в Венеции у дяди принцессы Филиппо Строцци. Сторонники Екатерины, изгнанные из Флоренции — fuorusciti ^[201], — были готовы использовать свое влияние в Тоскане, чтобы обеспечить ей возвращение законного наследства. Их посланец, Бартоломео Кавальканти, явился ко двору, чтобы уверить принцессу в совершеннейшей преданности, а заодно попросить у короля Франции финансовой и военной помощи во избежание возврата Флоренции в сферу влияния императора усилиями очередного преданного ему герцога.

Франциск I в тот момент была занят в Пикардии, где в начале 1537 года возобновились военные действия. Строцци пришлось в одиночку сражаться против Комо Медичи, дальнего родственника Екатерины, которого Карл V сделал герцогом. Не получив помощи из Франции, дядя дофины потерпел поражение при Монтемурло 1 августа 1537 года. После этого рухнули и надежды Генриха и Екатерины занять трон в Тоскане ^[202].

За неимением лучшего дофин, по крайней мере, мог снискать в Италии славу полководца. В июле король, больной и расстроенный известием о смерти своей дочери Мадлен, недавно ставшей королевой Шотландии, поручил Генриху вместе с Монморанси выступить из Пьемонта во главе авангарда, отправлявшегося навстречу императорским войскам. Так вновь объединились двое мужчин, проникшихся друг к другу симпатией годом раньше в Провансе: номинальное командование было доверено Генриху, но реальная власть принадлежала Монморанси, как генерал-лейтенанту ^[203]. Дофин не без удовольствия оставил молодую супругу, которая слегла с тяжелой лихорадкой. В 18 лет он мечтал порезвиться на воле. В промежутках между военными операциями Генрих проводил время в развлечениях вместе с веселыми приятелями. Монморанси сообщал об этом королю. И не только ему, но и вдове великого сенешаля, которую не без основания считали менторшей принца. Однажды, писал он, «затеяв возню у себя в спальне, Генрих поранил бедро кинжалом, выскользнувшим из ножен, да так, что острие вошло на два пальца, а то и поболе» ^[204]. Дофин отделался всего-навсего тем, что вынужден был путешествовать в карете, а не верхом. Вскоре, однако, они прибыли в зону военных действий. Монморанси, покинувший Безансон 23 октября, направился к ущелью Суз. С шестью тысячами пехотинцев и сотней легкой кавалерии он форсировал проход и освободил такие города Пьемонта, как Салиньяно, Турин, Пиньероль. Дофин впервые участвовал в сражении. 1 ноября он взял в осаду замок Авильяна. Два дня солдаты дрались «с такой яростью, что взяли крепость приступом и предали мечу четыре десятка солдат и многих укрывшихся там местных жителей, оставив лишь капитана и еще троих, которые были потом повешены на зубцах крепостной стены в назидание тем, кто упорствует в обороне столь незначительных крепостишек» ^[205].