Врачебные тайны дома Романовых - Борис Нахапетов Страница 31

Император Александр III, второй сын императора Александра II, родился 26 февраля 1845 г. Роды принимали лейб-акушер Шольц (в своё время участвовавший в оказании первой помощи раненому А.С. Пушкину) и акушерка Воспитательного дома Анна Чайковская.

В молодости Александр Александрович не был обделён здоровьем и силой — легко разгибал подковы. Напоминая своим видом былинного богатыря, он казался олицетворением цветущего здоровья. Лишь перенесённый им в 27-летнем возрасте тиф в тяжёлой форме оставил свой след — цесаревич лишился половины своих сверхгустых волос.

Зимой 1883 г., уже будучи императором, выпав на ходу из саней, он поранил себе руку. Подробности инцидента в печати не сообщались, чтобы не повредить авторитету коронованной особы, глухо говорилось лишь о болезни императора (видимо, не без причины: в момент падения император был, как бы это сказать помягче, не совсем трезв). Сообщение породило слухи о покушении, в связи с чем К.П. Победоносцев потребовал от министра внутренних дел Д.А. Толстого опубликования успокоительных бюллетеней о здоровье Александра III.

17 октября 1888 г. около станции Борки, неподалёку от Харькова, потерпел крушение царский поезд, шедший на очень большой скорости. Было много жертв, но члены царской семьи, находившиеся в салон-вагоне, не пострадали. Александр III получил сильный ушиб спины от удара упавшей на него массивной столешницы. После катастрофы у императора «расстроились нервы, и он часто плакал». В середине 1889 г. он писал К.П. Победоносцеву: «Чувствую себя ещё отвратительно; 4 ночи не спал и не ложился от боли в спине. Сегодня, наконец, спал, но глупейшая слабость».

Профессор-хирург В.Ф. Грубе, осматривавший императора вскоре после аварии, находил, что начало болезни было положено именно тогда, в день катастрофы: страшное сотрясение всего тела коснулось области почек. Боли в пояснице сопровождались общей слабостью. Изменилась наружность императора: цвет лица стал землистым, взгляд, когда-то добродушный, сделался мрачным.

В 1893 г., во время пребывания в Дании, у императора открылось сильное носовое кровотечение, замечались ослабление сил и лихорадочное состояние. В январе 1894 г. он перенёс сильную инфлюэнцу (грипп). К.П. Победоносцев писал Великому князю Сергею Александровичу в Москву 16 января: «Государь с Рождества чувствовал себя нехорошо, перемогался, и только три дня назад уговорили его лечь в постель».

Определился плеврит, затронуто было лёгкое. Из Москвы был вызван профессор Захарьин. Император поправился, несколько занялся здоровьем, но не выполнял во всей силе требований, предъявляемых Захарьиным, — не утомлять себя слишком занятиями, больше спать и отдыхать, избегая простуды.

За участие в лечении императора Г.А. Захарьин получил орден Св. Александра Невского и 15 тыс. рублей, его ассистент доктор Беляев — 1500 рублей, а будущему инспектору Придворной медицинской части Н.А. Вельяминову было пожаловано звание почётного лейб-хирурга.

Кстати, существующее мнение о том, что Г.А. Захарьин будто бы имел звание лейб-медика, не соответствует истине. Подобная ошибка, к сожалению, присутствует и в роскошно изданном коллективном труде группы руководящих сотрудников Медицинского центра Управления делами Президента Российской Федерации под названием «Кремлёвская медицина» (М., 2000), в котором Захарьин представлен как «почётный лейб-медик».

Как отмечал А.Г. Лушников, «взаимоотношения Г.А. Захарьина и царского двора были весьма напряжёнными. При дворе Г.А. Захарьина терпели только поневоле как крупнейшего специалиста, а сам Г.А. Захарьин весьма тяготился поездками в Петербург. В архиве Захарьина сохранилась записка: „Мне было предложено звание лейб-медика. Я должен был отказаться, объяснив, что по состоянию своего здоровья могу являться как консультант на короткое время, но быть настоящим лейб-медиком, состоять при особе государя не в силах. Мне было тогда 64 года (стало быть, дело происходило в 1893 г. — Б.Н.), и здоровье давно уже было потрясено, так что я мог быть деятелен лишь в весьма суженных границах и при строжайшем соблюдении известного образа жизни — в привычной покойной обстановке. В противном случае, при телесном и душевном утомлении появлялись боли в ногах (седалищная невралгия) и бессонница. Боли, не позволяя оставаться сколько-нибудь времени в одном положении, заставляли менять последнее, усиливая бессонницу, а последняя, ухудшая общее нервное состояние, делала боли тем более мучительными, так что всякая деятельность становилась невозможной. Так было со мной при особенно неблагоприятных для меня условиях жизни“».

В июне 1894 г. обнаружилось новое ухудшение состояния здоровья императора. Захарьин установил болезнь почек, не скрыв от государя своих серьёзных опасений. Переезд императора в Беловежскую Пущу, а потом — в Спалу, где вообще было сыро да и погода была плохая, только ухудшил здоровье. Был послан вызов в Берлин профессору Эрнсту Лейдену — известному немецкому клиницисту, директору клиники Шарите в Берлине. Врачи предлагали императору переехать для лечения заболевания почек в тёплые края — на остров Корфу в Ионическом море, но он отказался покидать пределы России.