Фатьянов - Татьяна Дашкевич Страница 31
Фатьянов - Татьяна Дашкевич читать онлайн бесплатно
Обаятельный, благородный, вежливый, Ефрем Борисович, как ребенок конфеты, любил молоко. Он просто жить без него не мог. Частенько на фронтовых дорогах, почуяв сердцем присутствие рядом коровы, он просил остановиться у очередной покосившейся калитки. Добрые хозяюшки старательно угощали красавца-певца.
— Видали, какая молодка? — Говорил он, ставя на стол кринку так, чтобы не расплескать молоко. — Женюсь!
— Погоди! — советовал Алексей.
— Чего годить-то, Алеша? Женюсь!
— Молоко на губах обсохнет — тогда и женись. Да не заводи коровы! А заводи патефон — и слушай наши песни!
Оба смеялись от души, от ощущения молодой силы, оттого что впереди — вся жизнь.
В промежутках между поездками в Восточную Пруссию Алексей возвращался в Таллин. Ансамбль по-прежнему базировался там. Отлеживаясь, он много читал и сочинял. В противоборстве казарменной строгости и лирических дней середины мая образовался новый творческий дуэт Владимира Сорокина и Алексея Фатьянова. Они написали цикл песен, посвященных победе: «Вспомним походы», «Ждут невесты женихов», «Гармошка поет» и «Возвращение».
Они были написаны в самых лучших традициях русской песенной культуры. Их безотлагательно записали в Москве в редакции Всесоюзного радио, готовился к выходу клавир. Осенью цикл передали «Последние известия» по радио в исполнении заслуженного артиста РСФСР А.П. Королева. Тем же летом были написаны с Соловьевым-Седым «Тропки-дорожки», «Веселая песенка о начальнике станции» и «Про Васеньку». Соавторы «облегчали» жанр, согласно требованиям тогдашнего искусства: ничего мрачного, только веселое, светлое, яркое… Тогда же им было предложено написать песни к фильму про летчиков малой фронтовой авиации. Назывался кинофильм «Небесный тихоход». Снималась эта черно-белая героическая комедия на Ленфильме. Автором сценария и режиссером был Семен Тимошенко, который набрал для работы замечательных актеров. Это была двадцать вторая роль в кино Николая Афанасьевича Крючкова, восьмая — Василия Васильевича Меркурьева. Снимались в фильме также Фаина Раневская, Василий Нещипленко, Алла Парфаньяк. Трое друзей — персонажей Меркурьева, Крючкова и Нещипленко — пели голосами актеров песню на стихи Фатьянова «Потому, что мы пилоты». Веселая, бодрая песенка с интонациями мужского здорового кокетства очень понравилась актерскому составу. Другого мнения были критики, но народная слава подминает под себя все, даже авторитетное мнение уважаемых искусствоведов. Вот уже почти шестьдесят лет эта песня не просто существует — она живет, и поныне вызывает жизнеутверждающую улыбку. Ее хорошо чувствуют дети, чье чистое сознание не потрясено идеологическими ухабами.
И не было дня в 1945 году, чтобы не звучали фатьяновские песни на радио. Они шли целыми блоками, по нескольку раз в сутки. Слушали его песни и родные — Наталия Ивановна и Ия.
Алексей хотел приехать в Москву. В марте родился Андрюша — ему не терпелось увидеть внучатого племянника. А летом он получил командировку в Москву для работы на радио с песнями на музыку Сорокина. Вот и оказия.
Рано утром Алексей, наконец, прибыл в город своей юности и вышел из мягкого вагона «Красной Стрелы». Москва была красивой — красной, лето — красным, пахло терпкой пыльцой бархатцев, влажными после дождя улицами. Прозвенев, подошел красный трамвай. Алексей вскочил на подножку.
Он ехал домой.
Своим ключом он открыл дверь. Знакомая до щемящей сердечной истомы комната была озарена утренним солнцем. Оно ликовало на полу, на мебели, на корешках книг, оно трепетало на занавесках. На скрип петель вышла Ия, бесшумно заплакала и обняла Алешу. Из колыбели требовательно, радостно и громко вострубил младенец. На зов малыша прибежала с кухни Наталия Ивановна, да так и осела на подставленный ей стул:
— Алеша! Приехал…
…Крестили Андрюшу в Елоховском Бого-Явленском храме, главном соборе Москвы. Крестными пригласили Алексея и соседку по Ново-Басманной Женю Волкову. Скромно и тихо отметили Крестины, пригласили соседей. Алексея одни соседи очень любили, другие же — относились с иронией, потому что он всегда шумно, восторженно делился впечатлениями от новой прочитанной книги. Теперь пересмешники критиковали Фатьянова за привезенные им с войны трофеи: пишущую машинку с немецким шрифтом, несколько махровых полотенец и несколько бокалов из венского стекла.
— Чванов привез ножного «Зингера» и восемь бостоновых отрезов! — Шептала Ие молодая соседка с пятого этажа. — Три фарфоровых пастушки, три гобелена и настенные часы! А на этой машинке он что: немецкие деньги печатать будет?
— Наш Алеша не такой — он поэт, поймите! — пыталась объясниться Ия, едва не плача.
Пришел на выручку Алексей, по обрывкам разговора поняв о чем идет речь. Улыбнулся, снял с руки часы:
— Возьмите! Я на следующей войне еще награблю!
— Да что вы, Алексей, что вы! — Засмущалась соседка, но часы взяла.
На Крестины приходила еще одна соседка, Ирина, которая вдруг показалась Алексею самой красивой и милой девушкой, которую он когда-либо встречал. Вспомнились длинные дни в армии, еще до войны, когда он думал об Ире. Военная любовь, красавица Галина, устраивала свою судьбу без него. Не долго думая, Алексей сделал предложение Ирине и пообещал, что скоро вернется. Нужно было уезжать. Работа на радио закончилась, заканчивался и короткий отпуск военного сержанта.
Проезжая Россию из Москвы в Петербург, он думал об Ирине.
Шел к закату 1945 год.
Поэт продолжал служить в ансамбле. Он выступал в инсценировках, читал стихи, занимался режиссурой. Здесь пелись его песни «Наш город», «Не тоскуй, моя царица», «Влюбленный штурман», «Давно мы дома не были…». И кругом — по всей стране, во всех ансамблях, в любых захудалых самодеятельных коллективах — везде звучали его песни. Этому триумфальному шествию фатьяновских песен, необычайно популярных, востребованных жизнью народа и государства, казалось, не будет предела.
«Осенью 1945 года судьба забросила меня на Дальний Восток, в Порт-Артур. Там я воевал, и там на стихи Фатьянова доводилось слышать песни. «Кто же он такой, этот Фатьянов? — размышлял я. — Судя по всему, тоже солдат, у которого война оставила зарубки на сердце…» — вспоминал постаревший солдат Дмитрий Моисеенко.
Другой солдат, Иван Гегузин, словно вторил ему: «После тяжелого ранения, полученного при штурме Кенигсберга, я без малого год пролежал в разных госпиталях — и в Восточной Пруссии, и на территории Союза. Вот здесь, на госпитальной койке, я впервые и услышал неизвестное мне до того имя Алексея Фатьянова. Песней, скажем, «На солнечной поляночке» я восхищался много раз <…>, но почему-то ни композитора, ни поэта не называли. А теперь по радио чуть ли не ежедневно передавались чудные песни — «Давно мы дома не были», «Соловьи» и другие. И имя Алексея Фатьянова хорошо запомнилось, как автора именно тех песен, которые были особенно близки солдатскому сердцу. Как-то получилось, что имя его лидировало в то время среди широко известных советских поэтов, работающих в песенном жанре».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии