Загадки и легенды русской истории - Сергей Казаков Страница 31

Мадьяр Юган (Иван) Арадов, талантливый инженер, показал себя при обороне Азова блестящим специалистом ведения подземной войны. Единственным источником информации об Арадове является выпущенная в 1937 г. книга казака-эмигранта, Георгиевского кавалера первой мировой войны, генерал-майора, историка Исаака Федоровича Быкадорова «Донское войско в боях за выход в море». В России она не издавалась никогда. Об Арадове И.Ф. Быкадоров сообщает следующее: «В 1627 году по Дону в Москву вместе с турецким проходило венгерское посольство, вернувшееся обратно в 1628 году. С достаточным основанием можно предположить, что Юган Арадов был в составе этого посольства и остался на Дону. Венгрия, как и Донское войско, вела против Турции почти непрерывную войну. Возможно, Арадов остался на Дону, чтобы своими знаниями и опытом помогать казакам в борьбе против общего врага — Турции. В пользу венгерского происхождения Арадова говорит и то, что принятая им на Дону фамилия Арадов является названием одного из городов Венгрии, возможно, его родины» {57}. Арадову предстояло решить проблему нейтрализации мощной турецкой артиллерии.

Турки вошли в Азовское море 7 июня 1641 г., высадившись в Ейском лимане. С помощью 147 галер турки доставили под Азов 129 «проломных» осадных пушек, ядра к которым весили от полутора до двух пудов, 674 пушки малого калибра и 32 зажигательных мортиры, итого более 800 орудийных стволов. С учетом установленных казаками на крепостных стенах 250–300 орудий превосходство турок в артиллерии было тройное.

Правильно размещенные на стенах Азова орудия нанесли огромный урон живой силе противника при первой же атаке, когда на штурм ринулись более 30 тысяч янычар. Одновременный орудийный залп, произведенный по наступающему врагу почти в упор, буквально выкосил сотни и сотни атакующих. Затем стали взрываться заранее заготовленные казаками подземные галереи. Захватившие одну из башен крепости Азова турки не успели на ней закрепиться и взлетели на воздух: казаки взорвали ее заготовленными заранее пороховыми зарядами. Значительной части янычар удалось ворваться в город. Ожесточенный рукопашный бой продолжался до глубокой ночи, затем турки были вынуждены отступить. Потери, понесенные при первом приступе, потрясли турецкое командование: погибли паша Кафы (Феодосии), шесть командиров янычарских корпусов, два немецких полковника, причем немецкий корпус, шедший в авангарде атакующих, полег почти целиком. Погибло не менее шести тысяч янычар. Более десяти тысяч выбыли из строя, получив тяжелые раны и увечья. Заключив с осажденными перемирие, турки четыре дня хоронили погибших.

Турки изменили тактику. Соорудив огромный земляной вал высотой в семь саженей (12,5 метра), они установили на нем многочисленную тяжелую артиллерию и открыли огонь прямой наводкой по всей крепости. Шестнадцать дней и ночей, без перерыва, работала осадная турецкая артиллерия. Казаки, выдержав чудовищную бомбардировку, провели под вал два подкопа и взорвали его вместе с несколькими тысячами турок. Началась настоящая подземная война. Команда Арадова провела под турецкий лагерь 28 подкопов, взрывами произведя страшные опустошения в спящем войске противника. Жуткими ночными кошмарами стали для турок вылазки казачьих отрядов из подземных галерей, уничтожавших пехоту врага и исчезавших в буквальном смысле под землю.

Паша Гусейн-Дели приказал своим мастерам инженерного дела устранить «подземную угрозу». В дело вступили немецкие и венецианские специалисты-взрывники. Немецкие инженеры повели под стены Азова 17 подкопов. Однако инженерное искусство защитников Азова оказалось выше: разобравшись в создавшейся обстановке, казаки встречными подкопами врезались в подкопы противника и с помощью мин разрушили подземные коммуникации турок. Под землей шла жестокая война: в яростных схватках, происходивших в узких коридорах подземных галерей, при свете факелов и вслепую рубились и резались янычары и казаки. Впервые в истории войн происходили столь интенсивные подземные сражения. Против турок казаки применяли самые разнообразные приемы. Используя свое превосходство в умении вести подземную войну, они неожиданно для турок появлялись далеко в поле за стенами крепости, малыми силами. А когда турки, уверенные в своем превосходстве, бросались на донцов, те мгновенно исчезали под землей и уходили в Азов известными одним им ходами, успевая взрывать турок, заманенных в специально для них приготовленные места. Не одна и не две тысячи бойцов войска паши Гусейн-Дели нашли свою смерть в подземной войне. Позже, когда осадная эпопея была завершена, казачье посольство доложило в Москве царю, что, потерпев неудачи в устройстве встречных подкопов, турки быстро отказались от этой затеи и с тех то мест подкопная их мудрость миновала. Полнейшей неожиданностью для турецкого войска стала подводная война, которую казаки устроили им на реке Дон. Эвлия Челеби писал о них: «С какой бы стороны к ним не подобрались с подкопом и миной, они, как кроты, отыскивали подкопы и за ночь забрасывали вырытую из подкопов землю обратно. Наконец, их знатоки минного дела прибегали ко всяким ухищрениям и сами устраивали подкопы. В искусстве делать подкопы они проявили гораздо более умения, чем земляные мыши. Они даже показали мастерство проведения подкопов под водой реки Дон, используя для этого просмоленные, облитые варом лодки» {58}. Не один турецкий корабль пошел на дно, взорванный минами, поставленными людьми Арадова. В умении вести минную войну казаки превзошли немецких и итальянских специалистов, причем лучших в Европе мастеров подрывного дела. Превзошли они и разведчиков противника. Хорошее знание турецкого и татарского языков (исторические источники подтверждают, что вплоть до середины XIX в. в донских станицах татарский язык был «домашним», т. е. внутрисемейным языком донских казаков, чему способствовало многовековое проживание по соседству с тюрко-язычными народами Великой степи), а также этнический тип казаков, отличавшийся от великорусского, позволял им время от времени засылать в турецкий лагерь достаточное число разведчиков, которые, не вызывая подозрений, беспрепятственно передвигались по вражескому стану и доносили в крепость сведения обо всем, что происходило в расположении армии Гусейн-Дели.

Огнем турецкой артиллерии были разбиты до основания крепостные стены, разрушены все строения (уцелел только замок внутри Азова, возведенный еще генуэзцами). Последние дни осады защитники Азова оборонялись в подземных укреплениях, на последнем пределе. Сложное положение было и у турок, их армия была полностью деморализована яростным сопротивлением малочисленного гарнизона. «Разве можно вести войну таким позорным способом?» — писал Э. Челеби. И турки вынуждены были уйти. От стен Азова их погнал не призрак приближающейся зимы. Сломленная морально армия не может одержать победу. Невероятная стойкость Азова, большие потери, высокое профессиональное боевое искусство защитников цитадели вынудили турок отступить.

Нанеся удар по грузящемуся на корабли турецкому войску, казаки сумели отбить у противника 40 каторг (галер) с хлебом и другим продовольствием. Последнее подтверждает, что голода у турок не было. В широко известной «Повести об Азовском осадном сидении» донских казаков, написанной в Москве в 1642 г. донским посольством и врученной царю Михаилу Федоровичу, сказано в адрес турок: «А сколько вы у нас в Азове городе разбили кирпичу и камени, столько уж взяли мы у вас турецких голов ваших за порчу азовскую. В головах ваших да в костях ваших складем Азов город лучше прежнева! Протечет наша слава молодецкая во веки по всему свету, что складем городы в головах ваших. Нашол ваш турецкий царь себе позор и укоризну до веку».