Узурпаторы и самозванцы "степных империй". История тюрко-монгольских государств в переворотах, мятежах и иностранных завоеваниях - Роман Почекаев Страница 30

Сомнительность и противоречивость разнообразных источников, на которые опирались позднесредневековые восточные авторы, писавшие о Золотой Орде (включая и «устную степную историографию»), порой приводили к весьма любопытным результатам, порождая исторических персонажей, которых в действительности, скорее всего, даже не существовало.

Так, в сочинении «Чингиз-наме» (или «Тарих-и Дост-султан») хивинского историка Утемиш-хаджи, составленном при дворе хивинского хана в середине XVI в., значительная часть главы, посвященной правлению золотоордынского хана Токты, представляет собой рассказ о воцарении некоего Баджира Тук-Буги, который, будучи «черным человеком» (т. е. представителем «черной кости», нечингизидского происхождения), осмелился провозгласить себя ханом, воспользовавшись тем, что после хана Токты не осталось потомства, поскольку тот якобы уничтожил всех золотоордынских Чингизидов, чтобы передать трон своему сыну, а тот умер раньше отца. Однако, как оказалось, Узбек, племянник Токты, чудесным образом спасся от резни и к моменту смерти дяди проживал на Кавказе (в «Черкесском вилайете»). Его сторонники в Золотой Орде устроили заговор против узурпатора и убили его, тем самым вернув власть в государстве Чингизидам в лице Узбека ^[280].

Сведения Утемиш-хаджи дублируются еще двумя авторами — Кадыр-Али-бием Джалаири, автором «Джами ат-таварих» («Сборник летописей», составленный в г. Касимове в самом начале XVII в.), и крымским историком XVIII в. Абд ал-Гаффаром Кырыми ^[281] Не исключено, что Кадыр-Али-бий, имевший связи с бухарскими Шайбанидами ^[282], мог получить доступ к сочинению придворного историка их хивинских родичей и пересказать его. Либо же оба автора опирались на одни и те же степные предания о хане Узбеке. Что касается Абдал-Гаффара Кырыми, он непосредственно опирался на текст Утемиша-хаджи ^[283].

Однако казахстанский исследователь В. П. Юдин, введший «Чингиз-наме» в научный оборот, отнесся к данному сообщению с полным доверием ^[284]. Его не смутило даже то, что в процессе исследования он столкнулся с многочисленными противоречиями и нестыковками — например, почему Тук-Буга именуется «Баджир» (сам В. П. Юдин трактует это как «башкир»), но при этом Утемиш-хаджи называет его уйгуром? Исследователь попытался устранить это противоречие, предположив, что «Баджир», т. е. «башкир» — это этноним, а «уйгур» — конфессиональная принадлежность: дескать, уйгуры были буддистами, следовательно, Тук-Буга был башкиром по национальности и буддистом по вероисповеданию ^[285]. Однако подобная версия представляется слишком уж натянутой — и потому, что сам Утемиш-хаджи в своем сочинении именует буддистов «неверными колдунами и жрецами» ^[286], и потому, что башкиры, согласно свидетельствам современников, в начале XIV в. уже исповедовали ислам ^[287].

Тем не менее сведения Утемиш-хаджи и предположения В. П. Юдина нашли отражение в ряде научных работ. Так, например, Д. де Виз и В. В. Трепавлов использовали сведения о Баджире Тук-Буге в своих работах, не задаваясь, впрочем, вопросом о том, насколько они историчны, а просто констатируя наличие такой версии ^[288]. А вот некоторые авторы из Башкирии не только с полным доверием воспринимают сведения о Тук-Буге, но и расценивают их как свидетельство значительной роли башкир в политической жизни Золотой Орды ^[289].

Ранее мы уже высказывали мнение о том, что «башкир» Тук-Буra, по всей видимости — это в действительности Тукель-Буга, один из сыновей хана Токты, который был убит своим двоюродным братом Узбеком в результате военного переворота, приведшего последнего на ханский трон ^[290]. Почему же вместо ханского сына и законного претендента на трон в исторических источниках появился узурпатор власти, «черный человек», посмевший провозгласить себя ханом? Думается, дело в том, что авторы не хотели бросать тень на репутацию хана Узбека, с именем которого связывались (и до сих пор связываются) и расцвет Золотой Орды, и ее обращение в ислам. Естественно, его образ сильно пострадал бы в глазах потомков, если бы историки (причем мусульманские!) прямо написали, что ради вожделенного трона он убил своего двоюродного брата, который был ханским сыном и вполне легитимным претендентом на престол. А вот расправа с незаконным правителем, посмевшим нарушить традиции «чингизизма» и объявить себя ханом в ущерб представителям «Золотого рода», — это вполне законно. Таким образом, под пером авторов XVI–XVIII вв. царевич Тукель-Буга превратился в узурпатора Тук-Бугу — не то башкира, не то уйгура.