Загадка Кирова. Убийство, развязавшее сталинский террор - Осмунд Эгге Страница 30

4 декабря заголовок на первой странице газеты «Hufvudstadsbladet» поведал читателям, что убийство Кирова «было сигналом к всеобщему восстанию по всей стране». Корреспондент этой газеты в Ленинграде (или Петербурге, как газета продолжала называть этот город) сооб­щал, что «все круги» сходятся во мнении: «...данное убийство было делом рук оппозиции, которая в последнее время все более активно выступает против жестокого сталинского режима»; далее говорилось, что это убийство высветило заговор общенационального масштаба. Некоторые из заговорщиков якобы получили задание уничтожить одновременно с Кировым и других наиболее видных деятелей Совет­ского Союза. Однако восстание было подавлено в самом начале и без

большого кровопролития. Кроме того восстание, по данным корре­спондента этой газеты, было поддержано в различных частях страны недовольными воинскими частями. Однако при этом корреспондент «Hufvudstadsbladet» писал, что публикации в иностранных газетах о волнениях преувеличены. Причиной таких волнений были дей­ствия «группы левацких радикальных элементов», считающих, что внутренняя и внешняя политика Сталина, «особенно возобновление дружественных отношений с Францией» в течение нескольких по­следних месяцев, «слишком далеко зашла направо» ^[250]. Как мы видим, это была именно та теория, против которой так энергично выступал Карл Радек в правительственной газете «Известия».

Что касается мотивов убийства, то газета «Hufvudstadsbladet» (2 декабря) приводила слухи о том, что убийца, «по всей видимости, был ранее коммунистом, который впоследствии присоединился к тайной антисоветской организации». В целом же газеты сначала про­являла определенную осторожность в своих публикациях на тему мотивов убийства, совершенного Николаевым. Тем не менее «Le Figaro» (3 декабря) сообщала, что Николаев мог действовать и не в одиночку. По мнению этой газеты, остается совсем немного времени до того, как Николаев «выдаст имена своих сообщников (если они имеются) или же тех, кто поощрял его на совершение данного преступления».

В следующие дни газеты обсуждали горячие новости об аресте и казни «белогвардейцев», аресте Медведя и других должностных лиц НКВД в Ленинграде, а также новые законы, относящиеся к процеду­рам расследования и судебных процессов по делам обвиненных в тер­рористических актах. Подоплека убийства Кирова и его последствия также давали пищу для размышлений. Утверждалось, например (хотя и ошибочно), что НКВД снова получил право приговаривать подследственных к смертной казни ^[251]. Лондонская газета «The Daily Express» 7 декабря утверждала (также ошибочно), что в Ленинграде произошли жестокие столкновения между мятежными и верными правительству частями войск НКВД, расквартированными в Москве. По ее данным, обе стороны понесли значительные потери. Нарком НКВД Ягода был арестован. В дополнение к этому газеты сообщали (и опять же ошибочно) о том, что Николаев вместе со своей женой, детьми и восьмидесятипятилетней матерью был расстрелян.

В течение следующих семи дней поток публикаций по убийству Кирова уменьшился; эта тема появилась на первых страницах газет только после сообщений об аресте Зиновьева и Каменева. Возникали все новые и новые слухи. Так, «Le Figaro» утверждала, что эти два де­ятеля сосланы в Сибирь. Как сообщала газета, «в некоторых кругах» убеждены, что руководители оппозиции ранее не наказывались более строго потому, что еще до смерти Ленина якобы было решено пред­ставителей «старой гвардии большевиков» никогда не приговаривать к смертной казни ^[252]. Тем не менее «Hufvudstadsbladet» приводила слухи, по которым Зиновьев и Каменев уже якобы расстреляны ^[253].

Как писала британская «The Times», практически не остается со­мнений в том, что Николаев убил Кирова из чувства лично неприязни; она утверждала: «Киров нес ответственность за увольнение Николае­ва с занимаемой им ранее должности, ухудшение его материального положения и долгое отсутствие работы». Кроме того, ходили слухи, что после убийства Кирова Николаев совершил самоубийство ^[254]. Так­ же активно обсуждались мотивы ревности. В частности, корреспон­дент «Hufvudstadsbladet» в Москве сообщал следующее:

Никто не считает, что Зиновьев и Каменев были замешаны в убий­стве Кирова. По данным информированных источников, совершенно ясно, что Николаев убил Кирова из чувства мести за несправедливость, от которой, по его мнению, он пострадал. В частности, Николаев считал, что его увольняли с некоторых должностей в советской администрации по приказам Кирова. Кроме того, его раздражали любовные отношения между Кировым и его красавицей-женой. Его жена, задержанная и допрошенная органами НКВД, призналась, что она изменяла своему мужу с диктатором Петербурга ^[255].

Данные примеры, взятые из различных западных газет, отражают ту неопределенность и смятение, которые охватили в первое время после убийства Кирова также и советскую прессу. Отсутствие достоверных сведений давало пищу для смелых фантазий; при этом газеты делали все, чтобы превзойти друг друга в публикации ничем не обоснованных версий. Найти какую-то закономерность или же основу в таких спекуляциях прессы является очень непростой задачей. Версии мотива убийства менялись каждый день. Ходили слухи, что данное убийство должно было послужить сигналом к всеобщему восстанию против советского режима и что такое восстание уже якобы началось. Следует отметить одну особенность: и в дипломатических отчетах, и в изученных нами сообщениях прессы упоминания об участии Сталина в этом убийстве полностью отсутствуют.

Версия Льва Троцкого

Одним из первых известных деятелей, прокомментировавших за границей убийство Кирова, был Лев Троцкий. Первоначально он предполагал, что это был акт личной мести. И действительно, такая версия могла бы объяснить, почему вокруг этого убийства была создана такая завеса секретности: «Моя первая гипотеза состояла в том, что это был акт личной мести. Может быть, какие-нибудь конфликты вокруг женщин, проблемы с ними и так далее — ситуация, которая могла бы скомпрометировать Кирова, если бы она попала в прессу. Для меня это было единственным объяснением такой секретности» ^[256].

Однако скоро Троцкий изменил свое мнение. Через неделю после убийства он написал пространный комментарий о деле Кирова, в котором отрицал, что Зиновьев, Каменев или их ближайшие сподвижники были замешаны в этом убийстве. В своей статье от 28 декабря 1934 г. он объявил, что виновен только один Николаев. Однако после знакомства с обвинительным заключением Троцкий опубликовал статью, в которой утверждал, что НКВД знал о подготовке террористического акта; чекисты следили за Николаевым и обеспечивали его финансирование иностранным консулом (как мы знаем, высказывалось предположение, что он выполнял роль связующего звена между Николаевым и Троцким). При этом НКВД якобы преследовал две цели: арестовать как можно больше лиц, замешанных в подготовке убийства, а также скомпрометировать политических оппонентов Сталина. Однако коварные планы НКВД потерпели неудачу: «Николаев произвел свой выстрел в Кирова до того, как через "консульское дело" удалось подготовить политический удар по Троцкому» ^[257].