Советская водка. Краткий курс в этикетках - Владимир Печенкин Страница 30

Чудесным образом обретя независимость, все суверенные новообразования спешили увековечить свои столицы на этикетке, словно специально придуманной для такого случая. Каждый пытался вынести на наклейку собственной «Столичной» наиболее помпезное здание: мол, знай наших! Туркмены, которые в момент застроили весь Ашхабад мечетями, поместили на этикетку изображение президентского дворца Туркменбаши с огромным золотым куполом. Прототипом этого строения явно явился Купол Скалы на Храмовой горе в Иерусалиме — Масджид Куббат ас-Сахра. Намек довольно прозрачен — президент помазанник Божий на Земле! Узбеки, как уже говорилось, выпустили свой вариант: на этикетке, стилизованной под привычную «Столичную», красовалось самое высокое (на тот момент) здание Узбекистана — Дом министерств на Аллее Парадов в Ташкенте. В былые времена туда можно было сходить на экскурсию полюбоваться центром города с высоты. Ныне это здание не только укоротили, но и переименовали, как, впрочем, и площадь. Но прежде чем это случилось, дом успел попасть на две этикетки новых узбекских водок. Этикетка, практически идентичная «Столичной», но уже под названием «Zvezda Vostoka», полностью повторяла рисунок девятнадцатиэтажки; оригинальный рисунок с ташкентским «небоскребом» украшал и навоийскую водку «Sarmish».

В старые добрые времена «Столичная» выпускалась в Узбекистане в разных вариантах. И классическая бело-красная (две полоски), и классическая серая с золотом (более старый вариант). Была в Ташкенте и своя «городская» этикетка «Столичной». На серо-голубой картинке в рамке из национальных узоров был изображен жилой дом. Этот дом был построен в 1954 году специально для специалистов-геологов на пересечении улиц Навои и Набережной Анхора. Эта этикетка в коллекции мне особенно дорога — в этом доме я жил до конца семидесятых. От классической «Столичной» на ней был только узнаваемый «рукописный» шрифт с размашистой перечеркнутой заглавной буквой «С».

Но чемпионами по выпуску «нестандартных» этикеток «Столичной» были казахи. В шестидесятые в Казахстане выпускалась водка с красно-белой этикеткой, на которой было двойное название: «Астаналык арак» и «Столичная водка». Кроме того, на ней на фоне заснеженных вершин Алатау красовалось здание современной (на тот момент) гостиницы и ресторана «Алма-Ата». В восьмидесятые годы в центре Алма-Аты построили новую высотную гостиницу, и вскоре уже она тиражировалась на новых этикетках «Астаналык арака» и местной «Столичной». Пресловутый «Астаналык» разливался с шестидесятых годов под разными этикетками, в том числе и с изображением столичной гостиницы «Москва», но оформление все-таки несколько отличалось от общесоюзного. Вообще, вариантов этой этикетки очень много, слишком много, чтобы их описывать и удивляться.

Для поднятия спроса на водку (хотя странно: разве на водку когда-нибудь спрос исчезал?) в начале девяностых в Казахстане начали выпускать этикетки с мгновенной лотереей. Покупаешь бутылку, стираешь защитный слой и читаешь «Udacha vperedi» (для тех, кто не понял, перевожу с «казахского» — «Удача впереди»), и нарисован человечек, который летит на бумажном самолетике — то ли он уже «пролетел», то ли еще только направляется vpered к udache. По крайней мере, в качестве утешительного приза у покупателя всегда в руках оставалась бутылка водки.

Идея водочной лотереи, видимо витала в воздухе. Одновременно с казахами, даже, кажется, чуть раньше в Узбекистане совместно с израильтянами стали разливать серию водок «Neobyknovennaya». С какого-то времени ее этикетки тоже стали лотерейными билетами. Не знаю, что уж там разыгрывали казахи, но узбеки якобы играли на отечественные автомобили, которые только-только начал выпускать завод Uz-Daewoo в Фергане. На этикетке также надо было стереть защитный слой, и в пяти клеточках должно было появиться заветное слово DAMAS или NEXIA, но почему-то постоянно появлялось SALOM ^[19]. Никто и никогда так и не увидел хотя бы одного счастливого победителя лотереи. Местные пресса и телевидение отчего-то не взяли ни одного интервью у счастливого обладателя новенького автомобиля. Странно!

Но этикетка служила не только лотерейным билетом. Одно время в целях борьбы с незаконным производством и сбытом алкоголя в Узбекистане стали печатать этикетки на бумаге с водяными знаками. Это раньше все было просто и понятно — все этикетки печатались в типографиях, а типографии были наперечет. В связи с развитием компьютерной техники и полиграфии сделать нужную этикетку стало очень просто, а уж развести спирт водой вообще никогда не было проблемой; достать же бумагу с водяными знаками было сложно. Первые этикетки на такой бумаге были отпечатаны для портвейна. И напрасно ты улыбаешься, читатель! Настоящий узбекский портвейн, даже ординарный, был достойный напиток. Его нельзя даже близко ставить с каким-нибудь азербайджанским пойлом или российской бормотухой. Дело в том, что в советское время портвейн в Узбекистане делался исключительно из винограда, это уже во время Горбачева в ход пошел и урюк, и прочие фрукты-овощи. Эксперимент, видимо, оказался удачным и вскоре был перенесен на водочные наклейки. Через какое-то время этикетки стали делать номерные и пошли этикетки-банкноты: серия, номер… и потребность в водяных знаках отпала.

Остановимся немного на новых водках, которые имеют местные корни.

В 1945 году советские солдаты возвращались домой победителями. Почти каждый из них вез «трофеи»: кто пригоршню патефонных иголок, кто чемодан с посудой, а ташкентский часовщик Александр Абрамович Айзенштейн привез на родину целый вагон. Внутри были башенные часы из немецкого города Алленштейна (ныне польский Ольштын). При штурме города здание городской ратуши было разрушено, и бывший часовщик из Ташкента уговорил командование армии отдать ему сломанный часовой механизм. Всего два человека привезли из Германии в качестве трофея башенные часы: маршал Жуков и практически никому не известный сержант Айзенштейн. Как говорится — почувствуй разницу, читатель, и оцени настойчивость скромного часовщика из Ташкента: не каждому генералу выделяли железнодорожный вагон под трофеи! Для часов из Алленштейна в центре Ташкента была построена тридцатиметровая башня, и уже 30 апреля 1947 года ташкентские куранты заработали. Маршальские часы были привезены в Свердловск, но оказались в таком состоянии, что их проще было выбросить; уральские мастера сваяли точную копию механизма и запустили часы 7 ноября 1953 года — через шесть с половиной лет после ташкентских. И к тому же — в Ташкенте запустили оригинал, а в Свердловске, увы, новодел.

Ташкентские куранты сразу же стали символом города, их можно было увидеть на почтовых открытках, в киножурналах, во всех фотоальбомах, посвященных Ташкенту и Узбекистану. В семидесятых годах появилось их первое изображение на этикетке — это была наклейка минеральной воды «Ташкентская». В девяностые годы куранты украсили и водочные этикетки: сначала водку «Toshkent», которую с 1993-го стали разливать взамен «Столичной»; потом появилась уйма вариантов водки «Neobyknovennaya» с курантами. Где-то символ города был вполне узнаваем, а где-то распознать его можно было лишь интуитивно. К началу нового тысячелетия появилась очередная этикетка водки «Toshkent» с новогодними курантами. Кстати, не так давно рядом со старой башней курантов построили ее копию. Теперь в Ташкенте есть башни-близнецы: в Америке уже нет, а в Узбекистане — есть!