Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г. - Иван Кривушин Страница 30

Действительно, в тот же день, 9 апреля, когда Временное правительство заявляло о необходимости приложить все усилия для прекращения резни, в столице произошла очередная трагедия ^[373]. С рассветом парашютисты блокировали все доступы в квартал Гикондо и начали методически обыскивать его, приказывая тутси идти в местную католическую церковь, где 7–8 апреля уже собралось немалое число беженцев, или силой приводя их туда. К 7:00 в приход явилось десять человек в униформе (по одним данным, парашютисты, по другим – жандармы); трое из них вошли в храм и приказали всем выйти наружу. Услышав крики, доносившиеся из церкви, священники и два находившихся в приходе польских наблюдателя из состава ООН поспешили туда, чтобы выяснить, что происходит, однако военные схватили их и поставили у стены, держа стволы ружей прямо у их горла. Затем они проверили у беженцев удостоверения личности и сравнили их со списком, который у них был, после чего разрешили хуту уйти, а тутси приказали вернуться в церковь; их удостоверения они сожгли. Проезжавший мимо на военном джипе офицер посоветовал солдатам не тратить боеприпасы, потому что скоро прибудет милиция. Так и случилось. Около 11:00 появились интерахамве, вооруженные ружьями, гранатами и традиционным оружием; они свистели в свистки и били в барабаны. Они приказали тутси снова выйти из церкви и, когда те начали выходить, стали убивать их. Поняв, что происходит, беженцы отхлынули к дверям, но милиционеры ворвались внутрь здания и устроили там резню, которая продолжалась несколько часов. «У беременных женщин, – свидетельствовал Бердсли, побывавший в храме в ночь на 10 апреля, – было рассечено чрево, зародыши валялись на полу. Один из них был разрублен на куски. Я… увидел одну мать с младенцем. Она была мертва, ее одежда сорвана. Ребенок был еще жив и пытался сосать ее грудь. По их убеждению, убивать сразу – это не значит убивать; нужно убивать медленно. Они отрезали мачете грудь и вагину у женщин, половые органы у мужчин. У мужчин были подрезаны ахилловы сухожилия, чтобы они не могли двигаться, а только смотреть, что делали с их семьями. Перед убийством насиловали…» Убийц не смущало присутствие двух польских наблюдателей из состава МООНПР, находившихся в приходе, более того, они заставили их вместе со священниками смотреть на то, что творилось внутри церкви. Вместе с интерахамве было несколько жандармов, которые, по словам Бердсли, «били их прикладами винтовок, когда те отворачивались, чтобы не видеть убийств». Вечером убийцы ушли, и тогда польские наблюдатели прислали в штаб-квартиру МООНПР сообщение: «Приезжайте быстрее; они здесь убивают». Получив разрешение Даллэра, Бердсли срочно прибыл в церковь с группой миротворцев. Они обнаружил более 150 трупов внутри здания, а также большое количество мертвых снаружи. В живых осталось 15 человек, но все тяжело ранены. Ночью миротворцам пришел приказ вернуться в штаб-квартиру, но в бронетранспортере не оказалось места для раненых. Священники решили побыть с тутси до утра, пока за ними не приедет машина, как пообещали миротворцы. Однако утром священники связались по радио с МООНПР и сообщили, что интерахамве возвратились и убили оставшихся.

«Город, – вспоминал Даллэр, – погружался в хаос. Большие массы людей двигались к предместьям Кигали, неся узлы со своим скарбом. На улицах валялись тела в больших лужах крови, которая стала черной на солнечной жаре; от этого тела казались обугленными» ^[374].

10 апреля утром в начале десятого войска РПФ достигли окраин Кигали ^[375]; четверть часа спустя руководство Фронта согласилось на заключение 48-часового перемирия для эвакуации иностранцев; через 50 минут свое согласие дал и министр обороны Временного правительства ^[376], однако перемирие так и не было реализовано. На проходившем в те же часы заседании правительства Камбанда сообщил о намерении властей достичь соглашения с РПФ о прекращении огня ^[377] и информировал присутствующих о том, что удалось убедить СТМК «сбавить тон» ^[378]. В свою очередь министр информации Элиезер Нийитегека заявил, что армия должна арестовать тех, «кто убивает, кто грабит и наказать их в соответствии с законом» ^[379]. В тот же день Радио «Руанда» обнародовало совместную декларацию всех правительственных партий с призывом к своим сторонникам «…приложить усилия, чтобы восстановить безопасность в стране, независимо от их партийной принадлежности и этнического или регионального происхождения», и к местной администрации – принять меры, «чтобы прекратить беспорядки, убийства и грабежи по всей стране, но особенно в городах» ^[380].

10 же апреля в 10:00 в Отеле дипломатов, где расположились правительство и главы проправительственных партий, состоялась встреча лидеров НРДДР (Нгирумпаце, Каремеры и Нзирореры) и Мугензи с частью руководства интерахамве; правда, трое их главных вождей (Кажуга и оба его заместителя Фенеас Рухумулиза и Рутаганда) отсутствовали ^[381]. «Первым взял слово Нгирумпаце, – вспоминает один из участников. – Он упрекнул Национальный комитет <движения> за то, что интерахамве убивают и выставляют напоказ трупы и что международное сообщество по этой причине против правительства ^[382]. Жюстен Мугензи продолжил упреки, говоря, что мы нападаем на простых и бедных тутси, тогда как важные персоны, ни о чем не беспокоясь, устраиваются в отеле “Миль колин» (курсив мой. – И. К.). <…> Власти потребовали от нас провести рейд по ”умиротворению” в Кигали с приказом интерахамве, находившимся на блокпостах, “прекратить убийства и положить трупы на краю дороги, чтобы их могли собрать грузовики Министерства общественных работ”. Нужно было также “предостеречь интерахамве”, что, во-первых, нарушившие эти инструкции “подвергнутся преследованию” и что, во-вторых, “контроль за исполнением этих приказов будет осуществляться членами правительства”, которые в свою очередь приедут туда» ^[383].