Ричард III - Вадим Устинов Страница 30

К середине октября Ричард вернулся в Йоркшир, в Шериф-Хаттон и сразу же столкнулся с проблемой, которая грозила разрушить с таким трудом выстроенные отношения с графом Нортумберлендским. Тот в очередной раз решил продемонстрировать свое могущество в ущерб полномочиям герцога Глостерского. Получив известие, что шотландцы собираются отомстить за поражение, нанесенное им походом Ричарда, он послал 13 октября из своего поместья Рессел приказ магистратам Йорка, в котором потребовал собрать войска и двигаться к нему на помощь по первому зову без задержки и промедления. За неповиновение граф угрожал суровой карой. Отцам города не понравился безапелляционный тон письма, а еще больше их возмутило то, что в этом послании как бы само собой подразумевалось — жители Йорка находятся под властью графа Нортумберлендского. Городской совет немедленно послал олдермена в Шериф-Хаттон к герцогу Глостерскому. Ричарду с трудом удалось успокоить горожан и при этом не дать Генри Перси оснований для недовольства. Вскоре Глостер и Нортумберленд вместе работали над планированием большой кампании, которую Эдуард IV и королевский совет решили начать против шотландцев летом 1481 года.

Возглавить армию вторжения должен был сам король, поэтому полномочия Ричарда как наместника не были продлены, хотя он получил при этом 10 тысяч фунтов на военные расходы. Всю зиму герцог Глостерский занимался ремонтом стен Карлайла и набором сильных гарнизонов для приграничных крепостей. Совместно с Нортумберлендом Ричард провел перепись, чтобы определить численность отрядов, которые могли выставить бароны, дворянство и города севера. К концу марта он со своими советниками прибыл в Лондон для уточнения плана кампании. Король считал, что беневоленций ему не хватит на покрытие огромных расходов по набору контрактной армии, поэтому решился на непопулярный шаг и вернулся к взиманию военного налога, более пяти лет назад одобренного парламентом, но отмененного после бесславного окончания французской экспедиции. Ричард сумел защитить своих людей, доказав Эдуарду IV, что графство и город Йорк все последние годы и так несут значительные затраты на оборону королевства. Кроме того, в ближайшем будущем им предстоит сделать весомый вклад в шотландскую кампанию как людскими, так и материальными ресурсами. В этих условиях военный налог лег бы на йоркширцев неподъемной тяжестью. Для разнообразия король на этот раз внял аргументам брата и освободил жителей Йоркшира от налога, согласившись удовольствоваться от них только отрядом в 120 лучников.

Первый удар англичане нанесли в начале лета. Флот под командованием лорда Джона Хауэрда ^[99] ворвался в залив Фертоф-Форт, в виду Эдинбурга захватил восемь больших кораблей, уничтожил множество более мелких судов и сжег Блэкнесс — замок, стоявший в 25 километрах западнее шотландской столицы и прикрывавший вход в устье реки Форт. Однако мощной атаки на суше, которая должна была развить эту блестящую победу, так и не последовало. Все напрасно прождали подхода короля, двигавшегося с юга во главе армии для усиления войск Ричарда и его заместителя Генри Перси. Здоровье Эдуарда IV резко ухудшилось, в королевстве начиналось брожение: беневоленции раздражали богатых, а сбор парламентского военного налога возмущал всех остальных. Поэтому королю пришлось задержаться, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Конечно, в таких обстоятельствах разговора о полномасштабном вторжении в Шотландию речи уже не шло.

Ричард вернулся в Йоркшир, но в начале сентября ему донесли, что в Англию собираются вторгнуться одновременно три шотландские армии, о чем он незамедлительно поставил в известность графа Нортумберлендского. Генри Перси снова попытался перетянуть одеяло на себя, направив в пятницу 7 сентября приказ в Йорк с требованием спешно собрать отряд и двигаться к нему на встречу, которая была назначена на утро понедельника в Норталлертоне. Не успел город отреагировать на призыв Нортумберленда, как пришел аналогичный приказ от Ричарда. Герцог Глостерский сообщал, что шотландцы угрожают всей марке, и требовал прислать все возможные силы в следующий четверг в Дарем. В результате ополчение Йорка в понедельник на встречу с графом Нортумберлендским не вышло, а вместо этого отправилось во вторник под знамена Ричарда в Дарем. Такая неразбериха могла оказаться роковой, но, к счастью, информация о вторжении шотландцев оказалась ложной, и до конца года проблем на северной границе больше не возникало.

В октябре Ричард прибыл в Ноттингем на встречу с Эдуардом IV, который, наконец, собрался отправиться в поход. Хотя король продолжал утверждать, что он намерен лично командовать вторжением в Шотландию, герцог Глостерский не поверил брату, которым овладели апатия и нерешительность. Ричард вернулся на север с пониманием, что ответственность придется брать на себя. Он приказал начать осаду превосходно укрепленного замка Берик — приграничной крепости, стоявшей на берегу Северного моря и за два десятилетия до этого сданной шотландцам Маргаритой д'Анжу.

Параллельно в первые месяцы 1482 года Глостер готовил мощное наступление, но столкнулся с трудностями, которые угрожали сорвать всю кампанию. Урожай, собранный осенью, оказался самым бедным за последние годы не только в Англии, но и во всей Европе, а зима выпала необычно суровая. Гарнизонам катастрофически не хватало продуктов, и Ричард был вынужден в феврале просить у короля специальную лицензию, позволявшую ему закупать зерно и овощи по любой цене в любой точке Англии, Уэльса или Ирландии. Хотя Уэльс и Ирландия сами страдали от голода, Ричард проявил недюжинные организаторские способности и нашел источники снабжения своей армии — как гарнизонов, так и осадного войска у Берика.

Плохой урожай стал причиной еще одной беды — в стране множились беспорядки. Англичане с куда большей нетерпимостью, чем на сытый желудок, демонстрировали свое недовольство действиями короля, ставя ему в вину отказ поддержать Бургундию против Франции и злоупотребления беневоленциями и военным налогом. В конце зимы волнения охватили Нортумберленд. Ричард отправился в самую мятежную область Тайндейл и предложил бунтовщикам королевское помилование, если они разойдутся по домам. Там пожар удалось погасить, но вскоре он вспыхнул в Йорке. Комиссия ойе и термине, в которую вошли по большей части члены совета Ричарда, а также несколько представителей графа Нортумберлендского, привела город к покорности. Учитывая мятежные настроения в среде простолюдинов, герцог Глостерский строго следил за тем, чтобы его люди не осложняли ситуацию. Так, в начале апреля он узнал, что слуга его казначея Томас Редхайд оскорблял Йоркского горожанина, приезжавшего в Миддлхэмский замок по своим делам, и угрожал ему. Ричард взял на себя труд отправить Редхайда в Йорк под надзор сэра Ральфа Эштона с тем, чтобы тот предстал перед судом мэра и олдерменов.

* * *

При всех объективных трудностях подготовка к кампании продвигалась уверенно. Люди севера, невзирая на дух всеобщего недовольства, были готовы встать под знамена своего герцога. В мае прочно установилась хорошая погода, но король все еще не двигался с места. Ричард решил сам прощупать противника и объявил сбор войска. Его призыв был встречен с воодушевлением, примером которого может стать постановление магистратов Йорка: «И поскольку указанный герцог во все времена был благосклонным, добрым и милостивым лордом сему городу, решено, что необходимо срочно и с благодарностью отправить Его светлости известное число хорошо снаряженных воинов для оказания ему помощи в указанном деле». Посовещавшись, рыцари, шерифы и олдермены Йорка обязались помимо уже выставленных 120 лучников за свой счет снарядить еще 80 ратников. Вот как кардинально поменялось отношение йоркширцев к династии Йорков, представителем которой был герцог Глостерский!