Витте - Сергей Ильин Страница 30

Влюбленные преодолели все трудности. С. Ю. Витте был вполне счастлив в новом браке. Вторую жену он любил страстно, горячо и нежно. Вместе с женой С. Ю. Витте получил еще и дочь Веру, которую любил как свою собственную. Матильда Витте на самом деле была не только хороша собой, но еще безупречно любезна и очень умна. При этом чисто женского тщеславия в ней было хоть отбавляй. Много лет спустя, уже будучи графиней и в качестве супруги «первого конституционного премьера» переехав в запасную половину Зимнего дворца, она немедленно заказала почтовую бумагу с золотыми буквами «Palais d'Hiver».

Много переживаний М. И. Витте доставляло то, что ее очень долго, целых десять лет, никак не хотели принимать при царском дворе. Ее муж считал это «…совершенно естественным и совершенно правильным»¹⁶¹. Браки с разведенными женами, да еще еврейками, в царствование высоконравственного императора Александра III категорически не приветствовались.

По версии С. Ю. Витте, чтобы соединиться с любимой женщиной, он решился идти ва-банк: для очередного всеподданнейшего доклада, помимо документов к императорской подписи, он захватил еще и мотивированное прошение об отставке с поста министра путей сообщения.

Император прошение вернул, заявив, что дело ему известно во всех подробностях и уже одно то, что Витте при всех сопутствующих обстоятельствах твердо решил жениться, говорит о нем как о честном человеке; поэтому он только увеличил к нему свое доверие и уважение¹⁶². Факт очень правдоподобный — прямота характера императора Александра III и его честность общеизвестны. Правдоподобной выглядит и сплетня, пущенная недоброжелателями С. Ю. Витте.

Царь симпатизировал прямым, честным, простым людям, похожим на него самого; он хранил святость семейных уз. Но его отличала некоторая несдержанность в резолюциях — писал первое, что приходило в его бесхитростную голову. Официальное разрешение на совмещение поста министра путей сообщения с женитьбой на разведенной еврейке было дано, но, по слухам, прошение С. Ю. Витте на брак с М. И. Лисаневич император украсил резолюцией: «А хоть бы и на козе!»

***

Барон Андрей Иванович Дельвиг, племянник поэта и друга А. С. Пушкина, известный железнодорожный деятель, на склоне лет сообразил, из какого теста в России пекутся министры. Чтобы занять в Российской империи министерский пост, писал он, совершенно необходимо: «а. — Смолоду быть известным государю; б. — Принадлежать к одной из сильных придворных партий, угождая её (sic!) во всем; в. — По месту воспитания, роду службы или другим отношениям принадлежать к тому обществу, из которого берутся люди на высокие должности с тем чтобы хотя с некоторыми из них состоять в товарищеских или по крайней мере приятельских отношениях; г. — Иметь такое состояние, чтобы жить наравне со всеми прочими, находящимися в положении, одинаковом с министрами, и, главное, д. — Исполнять со всей покорностью все, чего пожелают государь и, даже предугадывая его желания, приводить их в исполнение»¹⁶³.

С. Ю. Витте отвечал по крайней мере четырем из перечисленных требований. От рождения он принадлежал к знатному роду, был накоротке с многими лицами из ближайшего царского окружения. По крайней мере с 1880-х годов он примыкал и к «партии власти», у знамени которой тогда стояли три человека — К. П. Победоносцев, В. П. Мещерский и M. H. Катков. Историки ее называют то националистической, то славянофильской, то консервативно-охранительной. Политическая часть программы этой партии выражается в двух словах — неограниченное самодержавие, а экономическая — национальная промышленность.

Несмотря на свою занятость, С. Ю. Витте всегда сохранял живой интерес к политике, отчасти под влиянием своего дяди Р. А. Фадеева, отчасти в силу своей деятельной натуры. С середины 70-х годов XIX века он участвовал в Одесском благотворительном славянском обществе и на почве движения в пользу «единения славян» сблизился с M. H. Катковым.

События 1 марта 1881 года повергли его, как и многих в России, в состояние шока. Вечером того дня, когда пришла телеграмма с трагическим известием, он с женой находился в театре. Узнав страшную новость, С. Ю. Витте немедленно покинул театр, сел за письменный стол и написал дяде взволнованное письмо, в котором, как он вспоминал много лет спустя, «чувства преобладали над разумом»¹⁶⁴. С. Ю. Витте не был бы самим собой, если бы он ограничился только излиянием на бумагу переполнявших его чувств. Он составил план, с помощью которого предлагал бороться с гидрой революции.

Революционеры, писал он, слишком микроскопическая величина («песчинка»), чтобы огромная государственная машина смогла их сокрушить (С. Ю. Витте уподобил ее кузнечному молоту киевских мастерских Юго-Западных железных дорог). Следовательно, бороться с ними необходимо их же собственным оружием: составить тайное общество из людей безусловно порядочных и на каждое покушение «анархистов» отвечать совершенно адекватно — убийством их самих. Иными словами, око за око и зуб за зуб.

Здесь самое место вкратце остановиться на отношении его к революционному движению. Как и во всех других вопросах, С. Ю. Витте отличал зерна от плевел. В рядах революционеров есть люди, воодушевленные идеями самыми что ни на есть возвышенными. К этим людям и к их идеям невозможно относиться только враждебно. С другой стороны, как в революции, так и в контрреволюции участвуют люди, которые движимы исключительно низменными, корыстными интересами. В том, что революционеры совершают кровавые действия, повинны власть предержащие, которые не смогли или не захотели сделать так, чтобы всякая почва для революционного экстремизма исчезла.

Р. А. Фадеев в то время жил в Петербурге, и у него там был своего рода салон, который посещался представителями высшей аристократии. Получив письмо своего племянника, он показал его начальнику дворцовой охраны графу И. И. Воронцову-Дашкову. С. Ю. Витте был вызван в Петербург для беседы. В особняке флигель-адъютанта графа П. П. Шувалова С. Ю. Витте узнал, что его идея воплощена в жизнь — составилось тайное общество под названием «Святая дружина» для борьбы с революционерами всеми возможными средствами. На Евангелии он принес присягу верности этому сообществу, был назначен главным в Киевском районе и получил задание создать сеть ячеек на юго-западе России.

К своим новым обязанностям он относился ревностно, о чем свидетельствуют письма его к министру императорского двора графу И. И. Воронцову-Дашкову. С. Ю. Витте участвовал в некоторых литературных предприятиях «Дружины» и даже получил ответственное задание по участию в организации убийства революционера-народника Л. Н. Гартмана.

Однако весьма скоро С. Ю. Витте убедился, что из всей этой его затеи ничего путного выйти не может. О кровожадных намерениях «дружинников» скоро узнала не только вся Россия, но и Европа: при участии писателя-сатирика M. E. Салтыкова-Щедрина в иностранную печать проникли сведения о том, что «Святая дружина» замышляет убийства русского теоретика анархизма князя П. А. Кропоткина и французского журналиста Анри Рошфора. Последний заслужил смертный приговор за то, что инициировал во французской прессе статьи, сочувственные к русским революционерам. M. E. Салтыков-Щедрин назвал членов «Святой дружины» «взволнованными лоботрясами» — лучшего они не заслуживали.