Сатана в Горае - Исаак Башевис Зингер Страница 30

НЕЧИСТЫЙ говорил это с хитростью, чтобы одурачить людей и посмеяться над ними. И нашлись там доверчивые, которые по своей простоте поверили, что слова дибука правдивы и будут исполнены. Однако благочестивый реб Мордхе-Йосеф, благословенна его память, разгадал коварный замысел нечистого, ведь он был великий мудрец, и сказал: «Нет, оставь ее сейчас же и вернись туда, где люди не ходят и скот не ступает, ибо тебе не подобает находиться среди живых». И когда реб Мордхе-Йосеф говорил эти слова, он призывал на помощь ангелов, как должно.

ТОГДА бес оставил сладкие речи и заговорил по-другому. Огонь вырвался из его ноздрей, и он вскричал так, что стены задрожали:

«КТО ТЫ, и кто твои предки, что ты решился выступить против меня? Неужто ты и правда считаешь себя мудрецом, сведущим в каббале? Нет, ты невежда, и ты ничего не сможешь сделать, и имена ангелов тебе не помогут». Он даже сказал: «Помогут, как мертвому припарки». И он проклинал реб Мордхе-Йосефа, благословенна его память, и насмехался, и говорил такое, чего никто не слышал с сотворения мира, и чернь смеялась над благочестивым реб Мордхе-Йосефом. И это было осквернение имени Божьего, потому что дибук говорил мерзкие речи и всячески глумился. И он напомнил каждому его скрытые грехи, и сыпал намеками, и спрашивал, не забыли ли они, что было тогда-то и тогда-то, там-то и там-то. И поднялся шум, ведь он вывел на чистую воду жен почитаемых людей, он рассказал, что жена раввина изменяет мужу, и оговорил множество семей, и все это с насмешками и издевками. И от стыда никто не мог ему возразить, ведь он смеялся им в лицо и раскрывал их тайные грехи. И про каждую женщину дибук сообщил, у какой какие приметы: у одной бородавка под грудью, у другой где-то родимое пятно, у третьей пучок волос, или шишка, или шрам. И рассказал он, кто о чем тайно говорил между собой. От этого он развеселился, стал петь песни, и всё в рифму, а народ стоял, пораженный, ведь не часто такое услышишь. А он высмеивал женщин и их привычки, то, как они благословляют свечи, и режут хлеб, и перебирают горох, и что они делают в микве, и как молятся. Бес делал это, чтобы они стали отвратительны в глазах мужей. И он называл благочестивых людей разными прозвищами на будничном еврейском языке: Чурбан, Паршивый, Бабник, Баран, Гнида, Козел и прочими, и также по-польски и по-русски. Он смеялся над тем, как играют свадьбу, как танцуют, а потом провожают молодых в постель, и подражал звукам флейты, цимбал, скрипки и других инструментов, и при этом заставлял женщину корчить рожи и гримасничать, и людям стало страшно. Были там те, кто прежде не верил, что дибук может вселиться в человека, но теперь, увидев это собственными глазами, они упали ниц и стали бить себя в грудь и рвать на себе одежду, столь велико было их потрясение.

И УКРЕПИЛ реб Мордхе-Йосеф, благословенна его память, свое сердце, и велел принести жаровню, и гвоздику, и воск, и ладан, и ароматные травы, и тлеющие угли. И он приказал зажечь черную свечу, и принесли стол, на котором обмывают покойников, а реб Мордхе-Йосеф запахнул белый халат, и еще десять человек надели талесы и филактерии и взяли рога для трубления. И он открыл дверцы ковчега, и достал свиток, и воззвал: «Изыди, я изгоняю тебя навеки!» И он бросил травы на жаровню, и взвился дым благовоний. Ведь всем известно: благовония истребляют нечисть. И было так.

КАК ТОЛЬКО бес почуял священное благоухание, он закричал и подпрыгнул до потолка. А женщина бросилась на пол, и пена пошла у нее изо рта, как в припадке, избави Бог. И бес назло швырнул на землю ее чепец и сорвал покровы с ее тела, и наклонил ее, чтобы стал виден ее срам и чтобы у людей появились грешные мысли. И она обмочилась в святой синагоге, и ее груди стали тверды, как камень, а живот так раздулся, что десять человек не смогли бы его обхватить. Левую ногу она забросила за голову, а правая вытянулась и окоченела, как деревянная, и язык вывалился, как у повешенной, избави Бог. И так она лежала, и крик ужаса из ее уст достигал небес, и земля раскалывалась от ее стонов. И она извергала кровь и гной и испускала ветры, и у нее текло из ноздрей, из ушей и из глаз. От отвращения люди падали без чувств, а она то хохотала, то рыдала, то скрежетала зубами. И из ее тела вырывался дым, как потом свидетельствовали многие благочестивые женщины, ибо бес сидел в ее чреве, как сказано выше. И она делала столь непристойные движения, что невозможно передать. А когда к ней подносили святую вещь, а именно свиток или нить из цицес, она поднималась в воздух и летала под потолком, и при этом гремел гром и сверкали молнии. И страх объял людей, дрожали их колени, и они кричали: «Горе нам, ведь скверна одолела святость, не дай Бог!»

И ТОГДА реб Мордхе-Йосеф, благословенна его память, повелел трубить, и прозвучал рог. А реб Мордхе-Йосеф воскликнул: «Я изгоняю тебя! Пусть все проклятья падут на твою голову, если ты немедленно не покинешь тело этой женщины!» И кантор проклинал нечистого и посыпал голову женщины пеплом. И, услышав шум, в синагогу явились даже гои со своим священником, и увидели, что это знамение свыше, и поклонились, и стали молиться своему идолу. И некоторые из них утверждали, что женщину надо умертвить, потому что она колдунья. И набилось столько народу, что яблоку негде упасть, и началась давка.

И ВСКРИЧАЛ дибук: «Сними с меня проклятие, и я уйду добровольно. Ведь я больше не могу противиться святости!» И реб Мордхе-Йосеф, благословенна его память, выполнил его волю, и пообещал ему, что будет читать по нему поминальную молитву, и утешил его, и снял с него проклятие. Но нечистый тотчас скрылся и сказал: «Нет, мне хорошо здесь, я не выйду». Тогда реб Мордхе-Йосеф снова начал изгонять его и проклинать. И длилось это несколько часов, потому что бес лгал, и молол языком, и хвалился, что не боится святости, и отрицал Всевышнего, благословен Он. И когда его спросили: «Почему же ты наказан?», он ответил: «Это все случайность, само собой так вышло». Так он и остался при своем упрямстве. Если бы мы захотели поведать всё, что говорил нечистый, передать все его насмешки и непристойности, слов не хватило бы, чтобы рассказать, и бумаги, чтобы написать. И каждый увидел воочию чудо, совершенное Богом, и обратил к Отцу небесному свое сердце, и освятилось имя Всемогущего.

И БЫЛ ВЕЧЕР, когда бес закричал: «Берегитесь, сейчас я покину тело этой женщины, ибо не могу больше переносить звуков рога и слов молитвы!» И он разрыдался и сказал: «Просите за меня Всевышнего, ибо тяжко мне». Уже смеркалось, потому что стояла зима и день был короток. И все стали читать псалмы, а некоторые даже говорить заклинания. И вдруг бес крикнул: «Дорогу, я выхожу!» От страха люди бросились в разные стороны, и некоторых затоптали. И в тот же миг все увидели, как из причинного места женщины вырвался язык пламени, и взметнулся к окну, и прожег в стекле круглое отверстие. От ужаса все застыли и онемели, а Рейхеле осталась лежать как мертвая, ведь она черпала силы у дибука, как сказано выше. И женщины поспешили укрыть ее, и отнесли ее домой, чтобы привести ее в чувство.

НЕСКОЛЬКО НОЧЕЙ после этого злой дух приходил к ней, стучал в окно и говорил ей ласковые слова. И еще говорил он: «Видишь, когда я был с тобой, ты была здорова, а теперь ты больна и слаба. Позволь мне снова войти в твое тело, сними оберег с шеи, и я доставлю тебе наслаждение». И прочие подобные речи говорил бес, но женщина его не послушала. А он пугал, что отплатит ей и отомстит. А когда утром третьего дня женщины пришли ее навестить, то увидели, что она мертва и ее тело уже холодно. И поступили они, как должно. А реб Иче-Матес, ее первый муж, произнес речь и прочитал молитву на ее могиле. Из-за великой любви к Рейхеле заболело его сердце, и он перед смертью завещал, чтобы его похоронили возле нее. И с Господним поцелуем скончался праведник, да оградят нас его заслуги.