Военные контразведчики - Александр Бондаренко Страница 30

«Восьмого июля, по распоряжению военного комиссара Северного района и Петроградского участка завесы, по обвинению в контрреволюционной деятельности были арестованы руководители секретных служб, в том числе начальник регистрационного отделения Гредингер, а отделения разведки и контрразведки были опечатаны, работа в них прекращена. Этот факт был должным образом оценен местным военным руководством: в телеграмме военрука Д. П. Парского и комиссара Глезарова в ВВС содержалась развернутая мотивировка необходимости по-новому решать вопросы организации контрразведывательной службы в РККА. Военный и политический руководители участка утверждали, что открыть отделения разведки и контрразведки даже с новым личным составом практически невозможно. По их мнению, дело не столько в том, что нет подготовленных к такой деятельности работников Генштаба, а в том, что “при сложившейся современной политической обстановке поручиться ни за кого нельзя”. В телеграмме признавалось, что в своей деятельности регистрационное отделение участка постоянно испытывало затруднения именно из-за недоверия в войсках к его работникам. Отсюда делался вывод о необходимости упразднения регистрационного отделения штаба участка, с передачей его функций местным чрезвычайным органам. Авторы телеграммы утверждали: “политическая и военная регистратуры при настоящих политических условиях в стране так близко соприкасаются, что не могут не мешать друг другу и не вызывать взаимных недоразумений”.

Однако в ответ на эти предложения военный руководитель ВВС М. Д. Бонч-Бруевич высказал лишь пожелание более тщательно подбирать кадры» ^[84].

Подобное пожелание можно было бы считать «общими словами», если бы не существовало реального «кадрового голода» — ведь не от хорошей жизни в армию стали призывать «бывших», которых потом приходилось «вылавливать и расстреливать».

* * *

В то же время возрастала активность пробольшевистски настроенного отделения ВК Оперода Наркомвоена, изначально претендовавшего на роль главной и единственной военной контрразведывательной службы. По штатам, утвержденным 31 августа, оно насчитывало 74 сотрудника. «Руководство им возлагалось на заведующего, который был ответственен за постановку работы как в центре, так и на местах. Основной была “активная часть”. Ее заведующий, первый помощник руководителя отделения ВК, отвечал за контрразведывательную работу, объединяя и направляя деятельность уполномоченных и секретариата. Вся тяжесть контрразведывательного поиска ложилась на уполномоченных, которые самостоятельно вели дела по розыску и разработке, вербуя для этих целей агентов и наблюдателей. Секретарь “активной части” ведал делами и перепиской, шифровал и расшифровывал депеши, был ответственен за работу двух делопроизводителей, один из которых занимался составлением сводок на основе материалов, поступавших в часть в результате оперативной работы, другой — составлением, изготовлением и приобретением для агентуры необходимых защитных документов.

Второй помощник заведующего возглавлял организационно-инспекторскую часть, которая руководила местными отделениями ВК, присылавшими сводки оперативной информации; сотрудники этой части изучали прессу и иностранные телеграммы, доставляемые в отделение органами почтового контроля.

Регистрационное бюро, под руководством третьего помощника заведующего, вело учет и регистрацию лиц и организаций, проходящих по делам отделения. В бюро был эксперт по химическому анализу писем и документов, фотограф, производящий снимки агентов и служащих, архивариус, ведающий архивом. В штате отделения числились также бухгалтер, казначей и комендант» ^[85].

По примеру и образцу отделения ВК Оперода стали организовываться и контрразведывательные органы непосредственно в действующей армии — прежде всего речь идет о Восточном фронте. 13 июня 1918 года постановлением Совнаркома был учрежден Реввоенсовет для руководства войсками, которые вели боевые действия против мятежного Чехословацкого корпуса и примкнувшей к нему внутренней контрреволюции. РВС сразу начал создавать фронт, который вскоре получил наименование «Восточный».

Уже в середине июня здесь были сделаны первые шаги по созданию органов борьбы с вражеским шпионажем — контрразведывательного заслона на всей линии мятежного района от Вологды до Астрахани, причем контрразведке изначально придавался характер политического органа. Главное правление контрразведки Восточного фронта было размещено в Казани, где находился штаб фронта, и подчинялось непосредственно Реввоенсовету. Перед Главным правлением были поставлены задачи организовать разведывательную и диверсионную работу в тылу врага, вести борьбу с подрывной деятельностью агентуры противника, а также создать местные контрразведывательные отделения при штабах армий и в важнейших городах — в том числе Вологде, Вятке, Екатеринбурге, Челябинске, Симбирске, Нижнем Новгороде, Царицыне, Астрахани и других. Областные контрразведывательные учреждения должны были быть организованы в Иркутске, Ташкенте и Владивостоке.

В соответствии с приказом РВС фронта сотрудниками контрразведки могли быть только коммунисты. Первым начальником Главного правления стал М. А. Фаерман, бывший в октябре 1917-го комиссаром Петроградского градоначальства и Центрального комитета по делам военнопленных. О том, что с этих постов он был снят за взяточничество, стало известно с некоторым опозданием — после того, как в середине июля товарищ Фаерман скрылся с полученными деньгами.

В Опероде назначили нового начальника Главного правления, своего сотрудника, но пока тот добирался до Казани, РВС Восточного фронта утвердил в этой должности М. Ф. Алтухова, большевика, заместителя Фаермана. Алтухов оказался достоин своего предшественника: в начале августа, в дни поражения красных войск под Казанью, он бежал, бросив на произвол судьбы Правление контрразведки, вследствие чего часть документов попала в руки белых.

Подобные «казусы» не способствовали укреплению авторитета нового контрразведывательного органа. К тому же после принятия 29 мая 1918 года ВЦП Ком постановления о принудительном наборе в Красную армию ее социальный состав резко изменился, так как, во-первых, начался большой приток крестьянства, а во-вторых, пришли, зачастую без всякого своего на то желания, военспецы. В этих условиях возникла потребность в создании контрразведывательных органов, скажем так, «нового типа» — для активной, жесткой и решительной борьбы не только со шпионами, но и с контрреволюционерами, и с прочими антисоветскими элементами в армии.

Поэтому в июне — июле по инициативе политических комиссаров (а не «сверху», как это обычно бывает!) на Восточном фронте начали создаваться армейские чрезвычайные комиссии, сформированные заново или на базе местных ЧК. Чрезвычайные комиссии, как известно, имели гораздо более широкие полномочия — и в первую очередь карательные, — по сравнению с Военным контролем или Регистрационной службой.

Недаром в «объявлении» (интересное название!), опубликованном 23 февраля 1918 года в «Известиях ЦИК», было указано без всяких экивоков: