Соловушка НКВД - Юрий Мишаткин Страница 30

Когда разговор завершился, Кутепов вернулся к делам, приготовился прочесть подготовленные документы, посидел над папкой с бумагами и снова — в который раз! перед мысленным взором возник Врангель в гробу. Кутепов замотал головой, прогоняя видение, попытался вникнуть в первый документ и вспомнил последние слова умирающего барона:

«Желаю хотя бы прахом вернуться на Родину, но когда это исполнится, и исполнится ли?».

Кутепов не мог знать, что прах Врангеля перенесут с кладбища на окраине Брюсселя в русский православный храм в Белграде, вдова и дети покойного не дадут согласие на эксгумацию трупа (дабы определить действительную причину смерти) и барон навсегда останется в чужой земле…

5

Скоблин шагал по бульвару и не замечал бьющего в лицо леденящего ветра. Генерал размышлял о предстоящем вечере: как лучше, незаметнее начать разговор, не сказать лишнего, что насторожило бы Кутепова, тогда вторая — главная встреча уже не состоится?

Очнулся в сумраке храма. Поутру там было малолюдно. Истово крестилась старушка. Отбивал поклоны худой как жердь старик. Ставила свечку девушка в черном платке. Собирал огарки свечей церковный служка.

«Что заставило переступить порог храма? Потребность покаяться в тяжких грехах?»

Скоблин убедил себя, что свернул по привычке: «Не раз приходил сюда с Надей, вот ноги и привели сами…»

Приобрел пару свечей, одну поставил перед иконой Богоматери, другую оставил гореть в руке.

«Если намеченная операция пройдет без сучка и задоринки, попрошу у Всевышнего прощения, покаюсь в содеянном, впрочем, большая часть греха ляжет на непосредственных исполнителей…»

Генерал вдыхал запах ладана, прислушивался к скороговоркой читающему молитву благообразному священнику и обрел умиротворение, какое снисходит на человека в церкви.

«Кутепов оказался в добром расположении духа, когда пригласил в ресторан, а его Лидия, сама того не зная, помогла встрече… Обрадую, что имею сведения о мздоимстве подчиненных, даже казнокрадах, документы представлю позже… Можно пойти и с козырной, сказать, что в штаб прокрался агент Москвы, на такую приманку клюнет обязательно…»

Скоблин знал, что Кутепов способен резко оборвать, обвинить в наушничестве, назвать доносчиком. Была и вторая опасность провалить операцию: начальник мог явиться с охраной.

Со свечи на ладонь скатилась капля воска. Скоблин дунул на огонек и покинул храм, осенив себя крестным знамением, попросив у Бога помощи в неправедном деле.

«Меня извиняет то, что подневолен, выполняю чужой приказ, неисполнение которого грозит карами. Будь на то моя воля, не ввязался в противное чести офицера и совести дело, мало того, воспротивился ему».

6

Небольшой оркестрик играл не громко, впрочем, занятые разговорами посетители ресторана а-ля рюс не слушали музыкантов, и лишь Кутепова привлекло их исполнение.

«Исполняют что-то знакомое, похожее на военный марш, но убей бог не вспомню что. Играют с душой…»

Когда рядом со столиком вырос гвардейского роста официант, генерал нахмурился:

«Выправка военная, по всему, служил в гвардии, нынче гнет спину перед пьянчугами. Такому не водку разливать, не с подносом носиться, а сходиться с врагом врукопашную, идти в штыковую атаку!..»

Сидящий рядом Скоблин делал заказ, советуясь с женой и Лидией Кутеповой.

«Меня не спрашивают, — продолжал размышлять генерал. — Впрочем, Лида знает, что непритязателен в еде…»

Ресторан был полон — ни одного свободного столика.

Юркие официанты, облаченные в косоворотки, подпоясанные кушаками, сновали с подносами. Стоило перед Кутеповым появиться тарелке с закуской, генерал улыбнулся.

«Икра? Это лучше устриц. А водка, если верить этикетке, «Смирновская»… В штабе поперхнутся, увидя, как их начальник, постоянно отказывающийся от банкетов, сидит в накуренном ресторане».

Дамы за столом болтали, точно не виделись вечность. Генералы лишь перебрасывались фразами:

— Под «Смирновскую» прекрасно идут балык и селедочка.

— А грибочки безвкусные, не то что наши маслята, подберезовики.

Дамы между тем перемалывали косточки бывшей прима-балерине Александрийки, бывшей любовнице (точнее, содержанке) погибшего императора Матильде Кшесинской.

«В курсе всех сплетен, — подумал Кутепов. — От жен ничего не скрыть… А певица после свадьбы мало изменилась, видимо, тщательно следит за собой, поддерживает форму. В памяти стерлось многое, но хорошо запомнилось утомительное «сидение» армии в окутанном раскаленным воздухом Галлиполи. Помню и все до одного бои, в коих участвовал, коими командовал, и победные, и пораженческие, последние запали крепче… И свадьбу Скоблина и певицы не забыл. Как посаженный отец произнес положенную речь… Почему поспешили стать под венец? Было совсем не до церковного обряда, началась эпидемия, пошли смерти, а они, точно неоперившиеся птенцы, забыли обо всем. В Турции будущее казалось зыбким, и дико было видеть среди всеобщего хаоса новобрачных со свечами в руках».

Притронулся к виску, который чуть покалывал, приказал себе успокоиться: «Не к месту осуждаю супругов: с моей стороны, бесстыдство сидеть с ними за одним столом и критиковать!..»

Залпом осушил рюмку, скривился: «Конечно, не «Смирновская» — ее бы узнал сразу — это фальшивка, рядом не лежала с фирмой «Смирнов и сын».

Вслух сказал:

— Видно, не скоро удастся вкусить настоящую «Смирновскую» — рецепт ее утерян или держат под большим секретом.

— Слышал, будто секрет изготовления продали за океан наследнички господина Смирнова, — заметил Скоблин.

Кутепов прожевал кусок осетрины.

— Как ни хороша волжская царь-рыба, а свежая, только что выловленная и сваренная на костре в котелке с нужными травками вкуснее. На Волге осетрина пахнет речной водицей, здесь же кухней.

— Следует поблагодарить большевиков за снабжение.

— Они не бессребреники, ничего не делают безвозмездно, за деликатесы берут в Европе оборудованием заводов. Чтоб успешно провести индустриализацию, готовы продать любое национальное достояние: почти за бесценок отдали полотна из Императорской картинной галереи…

Дамы продолжали болтать о своем. Кутепов подумал: «Напрасно моя благоверная хвастается успехами сына, математика ему дается плохо, нет усидчивости, не делала бы из него ангелочка… А имеют ли Скоблин и Плевицкая детей от предыдущих браков? Должно быть, нет, иначе также вспомнили сына или дочь…»

Лидия Давыдовна о чем-то спросила мужа, но Кутепов, занятый размышлениями, прослушал, пришлось жене повторить:

— Помнишь концерт Анны Павловой? Я еще удивлялась, как у нее хватает сил танцевать два отделения.

— Да-да, конечно, — ответил генерал.

Лидия ожидала услышать мнение о концерте. Но что мог ответить Кутепов? Балерину видел один-единственный раз, не будучи специалистом, опасался давать оценку мастерству танцовщицы с мировым именем. Лидия и Плевицкая сообщили, что Павлова успешно гастролировала в Германии, ее приглашали в Гранд-опера. Кутепов кивнул.