Проклятие Ирода Великого - Владимир Меженков Страница 3

1

Молодого Ирода вызвали в суд. Обвинение, выдвинутое против него, гласило: превышение полномочий, предоставленных ему как областеначальнику, выразившееся в казни галилеянина Езекии и ста двадцати семи его товарищей.

Письмо, скрепленное печатью первосвященника Гиркана, было доставлено Ироду в самый разгар пиршества, устроенного по случаю его свадьбы с девицей Дорис – флегматичной пышногрудой танцовщицей, словно бы самой природой предназначенной для брачных утех. Ирод, бегло прочитав письмо, ничего из него не понял и протянул его Сексту – дальнему родственнику Гая Юлия Цезаря и наместнику Рима в Сирии. Тот тоже ничего не понял, поскольку был пьян, вернул письмо Ироду и сказал:

– Наплюй. Если хочешь, возьмем две-три когорты и завтра же отправимся бить морду Гиркану. А сегодня гуляй. Посмотри на свою невесту: она ждет не дождется, когда ты затащишь ее в постель.

Ироду и самому хотелось поскорей оказаться в объятиях Дорис. Она пленила его сразу же, как только он увидел ее три месяца назад на пиру у того же Секста. Любитель вкусно поесть и выпить, наместник Сирии частенько устраивал пиры по любому поводу и без повода, благо расходы на их организацию и проведение несли местные толстосумы, искавшие его расположения. На это раз, однако, Секст устроил пир на собственный счет. И на то была веская причина. Дело в том, что он давно и безуспешно пытался покончить с шайкой разбойников, совершавших набеги на подвластную ему территорию. Грабежам и убийствам, казалось, не будет конца, как не будет конца жалобам сирийцев на дерзких соседей. Но что мог поделать Секст, если разбойники исчезали прежде, чем он успевал снарядить для их поимки отряды тяжеловооруженной пехоты? Год назад первосвященник Гиркан, формально считавшийся царем Иудеи, назначил областеначальником Галилеи Ирода. Сделал он это не по собственной воле, а по требованию отца Ирода Антипатра, который, в свою очередь, был назначен прокуратором Иудеи самим Юлием Цезарем (одновременно с Иродом Гиркан назначил начальником Иерусалима и его окрестностей старшего сына Антипатра – Фасаила). Секст пожаловался молодому областеначальнику на разбойников, безнаказанно грабивших и убивавших вверенных его попечению жителей южной Сирии. Ирод, горя желанием проявить доблесть не столько перед Секстом, сколько перед его могущественным родственником и покровителем своего отца, тотчас взялся за дело. И справился с ним с удивившей его самого легкостью. Вместо того, чтобы объединить собственные силы с силами римлян и провести крупномасштабную военную операцию, как предлагал Секст, он за умеренную плату нанял шпионов, которые выдали ему все места в труднодоступных горах Галилеи, где скрывались разбойники и прятали награбленное у соседей добро. Ирод устроил в этих местах засады, и после очередного набега разбойников на приграничную с Галилеей территорию Сирии выловил всех их до последнего и доставил в Кану, откуда большинство их было родом. Поимка преступников произошла с такой молниеносной быстротой, что никто из разбойников ничего не понял и решил, что случилось недоразумение, которое, впрочем, будет скоро поправлено. Атаман Езекия, закованный в цепи, пытался даже шутить и подбодрить приунывших товарищей: мол, ничего страшного не случилось, ведь мы у себя на родине, а не в Сирии, сейчас нас слегка пожурят и распустят по домам.

– Разве не так, начальник? – обратился он к Ироду. – Ну, побаловались мы малость, ну, попотрошили соседей, которым некуда девать свое добро, что же нас теперь, в тюрьму сажать за это? Да и нет у тебя тюрем на всех на нас!

Езекия был прав. Тюрем в Галилее действительно не было. Где прикажете разместить такую ораву молодых сильных мужчин, которых, между прочим, надо еще охранять, чтобы они не разбежались, кормить, лечить, если они заболеют, вообще решать множество каждодневных больших и малых вопросов, в которых молодой областеначальник не разбирался? Ирод вспомнил своего кумира Александра Македонского, на которого с детства стремился походить. Как этому великому полководцу удалось развязать мудреный узел царя Фригии Гордия, на боевой колеснице которого ярмо было связано с дышлом? Одним ударом меча. И Ирод приказал казнить всю шайку разбойников во главе с их атаманом. Сирийцы были безмерно благодарны Ироду за то, что он избавил их наконец от разбоев, шумно славили его имя в селах и городах, а благодарный Секст пригласил Ирода в Дамаск, где и устроил в его честь пир. Там-то, на пиру, Ирод увидел Дорис, которая своим чувственным танцем возбудила в нем страсть. По тому, как заблестели глаза Ирода, Секст догадался, какие чувства пробудила в нем флегматичная танцовщица, полуобнаженное тело которой словно бы говорило: возьмите меня, делайте со мной что угодно, плоть моя истомилась по мужчине.

– Понравилась? – спросил Секст.

– Очень, – с мальчишеской откровенностью признался Ирод.

– Бери, она твоя, – рассмеявшись, сказал Секст.

– То есть, как это – моя? – не понял Ирод.

– Твоя добыча, – пояснил Секст. Щелкнув пальцами, подозвал слугу-евнуха, надзиравшему за танцовщицами, и распорядился: – Приготовь постель для нашего героя и Дорис. Да позаботься, чтобы моему другу ничто не помешало.