Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу - Виктор Сонькин Страница 3

Молодому государству быстро стало тесно в долине Тибра, и постепенно под римскую власть попали окрестные племена, а потом и вся остальная Италия. Последними на полуострове Риму покорились греческие города юга, так называемая «Великая Греция».

К середине III века до н. э. Рим был готов к выходу на большую средиземноморскую арену. Но у него обнаружился соперник — Карфаген, царство на территории нынешнего Туниса, основанное финикийцами с Ближнего Востока. Первое столкновение между державами закончилась разделом сфер влияния, а у римлян появился военный флот. На второй войне римская история едва не прервалась: если бы после катастрофического поражения при Каннах римляне не собрались с силами и не одолели грозного врага, европейская цивилизация пошла бы другим путем. Третья война с Карфагеном была уже просто карательной операцией: Рим добивал поверженного соперника. Бывшие карфагенские сферы влияния — Сицилия, Испания, часть Северной Африки — перешли под римский контроль.

Несмотря на военные победы, дела в экономике шли неважно, а приток дешевой рабской силы из новых владений вызвал в Италии кризис трудоустройства и неплатежей. Братья Гракхи, отпрыски благородного семейства, попытались провести земельную реформу и предложили ряд других нововведений, которые богатые аристократы встретили враждебно. Программа Гракхов во многом осуществилась, но оба брата погибли от рук разъяренной толпы.

Последние сто лет существования римской республики были страшны и кровавы. На границах разраставшейся страны непрестанно шли войны. В самом Риме политическая система вышла из равновесия; фракции олигархов и популистов люто враждовали, государство слабело, народ тосковал о сильной руке. Долго ждать не пришлось. Новое поколение римских политиков осознало, что в расшатанном государстве политика творится не шумом народных собраний и не красноречием сенаторов, а мечами легионеров. Диктаторы сменяли друг друга, причем каждый новый казнил сторонников предыдущего и отнимал у них имущество. Когда многообещающий полководец Юлий Цезарь заключил тройственный союз с двумя другими претендентами на высшую власть и надолго отправился в Галлию (нынешнюю Францию) подчинять Риму дикие племена, казалось, что кровавой чехарде гражданских войн пришел конец. Но девять лет спустя Цезарь повел свои закаленные в галльских сражениях легионы на Рим. Снова начался раздор, из которого Цезарь вышел победителем, но воспользоваться своей победой ему не довелось. Внятной программы государственного строительства у него не было, а его врагам казалось, что он подумывает о царской короне. На царскую атрибутику у римлян была сильнейшая аллергия; объединившись в заговор, 15 марта (в так называемые «мартовские иды») 44 года до н. э. блюстители республиканской чести убили Цезаря.

Республику это не спасло: между заговорщиками и сторонниками Цезаря разразилась очередная гражданская война, в которой заговорщики потерпели поражение. Прошло еще десять лет, и теперь уже цезарианцы — опытный генерал Марк Антоний и молодой внучатый племянник Цезаря Октавиан — сражались друг с другом за первенство. Поддержка египетской царицы Клеопатры и сил греческого Востока не помогли Антонию: Октавиан победил, став единственным и бесспорным хозяином положения.

На рубеже республиканской и императорской эпох территориальная экспансия впервые столкнулась с непреодолимыми препятствиями: римляне потерпели одно сокрушительное поражение в ближневосточной Парфии, другое — в Германии. Эти две катастрофы остановили продвижение римской границы на юго-восток и на север.

Октавиан (принявший в 27 году до н. э. почетный титул «Август») оказался хитрым и дальновидным политиком. Он не отменял республиканские порядки и должности, не называл себя ни царем, ни диктатором, и правил якобы на основании своего морального авторитета. Но когда в старости он принялся лихорадочно подыскивать себе преемника, стало понятно, что на возвращение древней республиканской вольности надежды нет.

Система, установленная Августом, очень сильно зависела от личных качеств верховного правителя. При «дурных императорах» дела шли плохо: Нерон поджигал Рим и казнил неугодных, Калигула приводил коня в сенат и устраивал шутовские военные походы. При «добрых императорах» благосостояние росло, налоги собирались исправно, провинции процветали. В начале II века н. э., при императоре Траяне, Римская империя достигла максимального территориального размаха, охватив почти весь известный римлянам мир — от Шотландии до Египта, от Португалии до Армении.

В III веке н. э. государство поразил системный кризис. Границы стали проседать под натиском варваров, торговля замерла, рождаемость упала. Традиционную римскую религию потеснили восточные культы — в том числе иудаизм и отпочковавшееся от него христианство. «Солдатские императоры», ставленники легионов, часто — провинциалы и простолюдины, уничтожали друг друга с завидной регулярностью; почти никто из них не умер своей смертью. Наконец, император Диоклетиан решительно реорганизовал устройство государства — от сбора налогов до разбиения империи на административные единицы. О сохранении республиканского фасада он уже не заботился. Он же разделил империю на западную и восточную половины — для лучшей обороняемости.

Восточная Римская империя, которую историки называют Византией, просуществовала больше тысячи лет. Западной жить оставалось недолго. Армия, состоящая к тому моменту почти исключительно из наемников-варваров, не могла, да и не хотела сдерживать натиск на границах. Традиционно концом истории Древнего Рима считается 476 год, когда германский вождь Одоакр низложил последнего римского императора, мальчика по имени Ромул Августул.

Здесь был Рим

hic sacra domus carique penates,

hic mihi Roma fuit.

Лукан

Here was Rome indeed at last; and such a Rome as no one can imagine in its full and awful grandeur!

Чарльз Диккенс

Словом, он уединился совершенно, принялся рассматривать Рим и сделался в этом отношении подобен иностранцу, который сначала бывает поражен мелочной, неблестящей его наружностью, испятнанными, темными домами, и с недоумением вопрошает, попадая из переулка в переулок: «Где же огромный древний Рим?» — и потом уже узнает его, когда мало-помалу из тесных переулков начинает выдвигаться древний Рим…

Н. В. Гоголь

карта

Глава первая
Форум, или Сердце Рима