Размышления о Греции. От прибытия короля до конца 1834 года - Иван Персиани Страница 3

В 1831 г. Персиани был назначен первым секретарем в недавно созданную миссию при Греческом королевском дворе ^[29] и прослужил в этой должности почти до конца 1843 г. С 1834 г. он служил под началом своего старого знакомого Г. Катакази, назначенного чрезвычайным посланником и полномочным министром в эту страну.

В 1836 г. Персиани был повышен в должности до старшего секретаря. Все это время он не покидал места службы. В этом и не было необходимости: семейные дела Персиани утряслись. Его вторая жена Смарагда в 1841 г. родила двоих сыновей – Виктора и Александра, вскоре крещеных в русской посольской церкви в Афинах ^[30]. В 1858–1862 годах оба брата обучались в Императорском Александровском лицее и были выпущены с присвоением чина коллежского секретаря (Х кл.). Оба сына И. Персиани, Виктор и Александр, по окончании Александровского лицея пошли по стопам отца и были зачислены на службу в Азиатский департамент МИД, причем Александр (1841–1896) в 1866 г. получил назначение в российскую миссию в Афинах, где, как и его отец, служил секретарем ^[31]. C 1877 г. А. И. Персиани служил в российской миссии в Сербии, с 1878 г. в ранге министра-резидента, в 1889–1895 гг. в ранге посланника. Сын А. И. Персиани Иван (1871–1930) также был российским дипломатом, после 1917 г. эмигрировал и в 1926 г. поступил на дипломатическую службу в МИД королевства сербов, хорватов и словенцев.

Новое назначение И. Э. Персиани было связано с позицией России в связи с происшедшей в Греции 3 сентября 1843 г. революцией, вызвавшей смену политического режима: из абсолютной монархии страна превратилась в дуалистическую. Демонстрируя свое отношение к этим событиям, в Петербурге решили понизить ранг российского дипломатического представителя в Греции с посланника до поверенного в делах. На последнюю должность был назначен Персиани: трудно было найти человека, имевшего больший опыт дипломатической работы в этой стране. Бывший посланник Г. Катакази, чье поведение во время революционных событий вызвало недовольство начальства, был не только отозван, но и отправлен в отставку и восстановлен на службе лишь через год.

Крымская война стала важным рубежом в истории отечественной дипломатии. По окончании войны в МИД были проведены существенные кадровые перестановки, коснувшиеся и Персиани. В 1857 г. он был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром при Ганноверском и Ольденбургском дворах и в этой должности находился до конца своей служебной карьеры. В 1866 г., будучи уже 75-летним человеком с пошатнувшимся здоровьем, он подал прошение об отставке. Возможно, на его решение покинуть службу повлияли и бурные события в германских государствах в том году. В результате австро-прусской войны великое герцогство Ольденбург вошло в состав Северо-Германского союза, а королевство Ганновер было непосредственно включено в состав Пруссии. 10 сентября 1866 Александр II подписал указ об увольнении И. Э. Персиани от службы с производством в действительные тайные советники и выплатой ежегодной пенсии в 6 тыс. руб. ^[32]

Особое место в карьере российского чиновника занимали награды. Награждение проводилось орденами, памятными медалями и знаками. Награды могли выдаваться как за заслуги, так и за выслугу лет. В послужном списке И. Э. Персиани есть и те, и другие. В 1821 г. он был награжден орденом Св. Владимира 4-й ст. «в воздаяние ревностной службы Вашей и особенных трудов, начальством засвидетельствованных», – как говорилось в монаршем указе ^[33]. Орден этот, несмотря на низкую степень, ценился высоко, поскольку давался исключительно за заслуги: даже великие князья, получавшие при рождении орден Св. Андрея Первозванного и тем самым становившиеся кавалерами большинства других российских орденов, не получали Св. Владимира автоматически. Ценность этого ордена была столь велика, что, например, Николай II, имевший все высшие ордена по рождению, возложил на себя владимирский крестик 4-й ст. лишь через 25 лет выслуги в офицерских чинах ^[34].

В 1825 г. «в награду отличного усердия к службе» ^[35] Персиани был награжден орденом Св. Анны 2-й ст., затем получил знаки того же ордена, украшенные императорской короной, что повышало его достоинство (1838). В 1841 г. он был «во внимании к постоянно-ревностной службе и трудам его, начальством засвидетельствованным, Всемилостивейше пожалован кавалером Святого равноапостольного князя Владимира 3-ей степени» ^[36]. Потом Персиани был награжден орденом Св. Станислава 1-й ст. (1850), орденом Св. Анны 1-й ст. (1854) – эта степень ордена могла быть пожалована только генералам. В самом деле, Персиани в то время был действительным статским советником, что соответствовало армейскому генерал-майору. Затем последовало награждение орденом Св. Владимира 2-й ст. (1862). Наконец, в 1866 г. За 50 лет службы в МИД ему был пожалован орден Белого орла – одна из высших государственных наград. Этот польский орден в 1831 г. занял почетное место в иерархии российских орденов. Другие высшие ордена – Св. Александра Невского, Св. Владимира 1-й ст. и Св. Апостола Андрея Первозванного – И. Э. Персиани получить не успел. К тому же, для двух последних существовал особый порядок награждения. Помимо орденов, Персиани был награжден также медалью в память о крымской войне.

В российской империи награждение орденом было равносильно вступлению в своего рода почетное братство, члены которого получали определенные привилегии: например, они могли получать дополнительную пенсию, им сокращался срок выслуги следующего чина и др. Однако, помимо привилегий, у них существовали также обязанности. В частности, при получении ордена они должны были оплатить не только стоимость орденских знаков, но и внести в кассу капитула Императорских российских орденов определенную сумму в качестве пожертвования на богоугодные заведения, которые содержались за счет капитула. Сумма эта менялась с течением времени и была тем выше, чем выше было достоинство ордена. Так, при получении ордена Св. Владимира 4-й ст. Персиани внес в капитул 30 руб., за орден Св. Анны 2-й ст. – 100 руб. и т. д.

Помимо российских, Персиани был удостоен также многих иностранных орденов, полученных, в основном, в тех государствах, где проходила его дипломатическая служба. За время службы в миссии при Германском союзе он получил от Великого герцога Баденского орден Льва Церингенского. Будучи поверенным в делах в Греции, он получил командорский крест ордена Спасителя – высшей государственной награды этой страны, а турецкий султан наградил его орденом Нишан-Ифтигар. В годы службы посланником при Ганноверском и Ольденбургском дворах он получил награды и этих государств: ганноверский орден Гвельфов и орден Ольденбургского дома 1-й ст.