Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества - Лев Клейн Страница 3
Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества - Лев Клейн читать онлайн бесплатно
Рис. 3. Князь Владимир I, установив языческие идолы на холме в Киеве в 980 г„ отдает распоряжение у идола Перуну.
Миниатюра 111 Радзивиловской летописи (кон. XV века)
Об этих миниатюрах А. В. Арциховский в специальной работе (1944: 16—17) писал, что «к эпохе возникновения их оригиналов у славян уже сглаживается представление о славянских идолах. Правда, иллюстратор не боится этой темы, он трижды ее изображает (16 л., 26 об., 45 л.). Но все три раза Перун изображен в виде почти античной статуи. Этот голый мальчик красного цвета, со щитом в левой руке, с копьем в правой,17
не имеет ничего общего с подлинными славянскими идолами, поскольку они нам теперь становятся известны. ...В двух рисунках Перун одинок, но третий представляет из себя попытку изобразить пантеон Владимира. Всех богов должно быть шесть (в тексте над рисунком речь идет о водружении шести идолов. — Л. К.), но здесь, как и во многих рисунках, число фигур сокращено. В центре Перун, по бокам его два существа с высокими гребнями, крылатые и хвостатые. Собственно говоря, это — традиционные древнерусские черти, которые встречаются на иконах. ...В данном случае они выступают в качестве славянских богов».
Рис. 4. Праправнук Владимира киевский князь Ярослав в 30-е годы XII века наделяет княжениями брата и племянника, а за его спиной нагая аллегорическая фигура (Перун?). Миниатюра 392 Радзивиловской летописи (кон. XV века)
В Радзивиловской летописи есть еще одна миниатюра (392 на обор, листа 166) с изображением фигуры, которую некоторые авторы (в частности неоязычники Гаврилов и Наговицын 2002: 21) без всяких объяснений аттестуют как Перуна. Это картинка, относящаяся к гораздо более позднему времени — 30-м гг. XII в. На ней сын Владимира Мономаха киевский князь Ярополк, помирившись после военных столкновений с родичами, наделяет княжениями брата и племянника. Сбоку стоит абсолютно голый мужик со щитом в правой (!) руке и веткой (очевидно, дуба) с огромным желудем в левой. У этого мужика весьма реалистично выписаны гениталии, что является редкостью для средневековых миниатюр. Исследователи считают эту фигуру аллегорической, причем ее присутствие здесь ничем не мотивировано и не поддержано текстом летописи. Рыбаков в комментариях к последнему изданию Радзивиловской летописи (1994: 292) считает эту аллегорическую фигуру «своего рода графическим каламбуром»: изображен, де, еще один брат Ярополка, Юрий Долгорукий, оставшийся без земельного надела — «как бы голым». Так сказать, первая политическая карикатура. Но Юрий Долгорукий не остался совсем уж без средств.
Надо признать, некоторые основания для гипотезы о Перуне здесь есть (и значение их станет яснее из дальнейшего изложения): подчеркнутые гениталии, ветка дуба с огромным желудем, фраза в тексте чуть выше миниатюры: «тое же зимы погреме», то есть был гром в необычное время —зимою. Умиротворение и наделение княжествами тоже связано с присягой. И, хотя слишком далеко это время от действенности языческих норм, даже в представлении книжников конца XV в., которые, конечно, могли подрисовать некоего перунообразного духа к сцене, завершающей договором междоусобицы в ту очень давнюю для иллюстраторов зиму, в которую чудесным образом «погреме».
К концу XV в. представление о славянских языческих идолах, конечно, стерлось, но в исследованиях о миниатюрах Радзивиловской летописи показано, что иллюстраторы пользовались какими- то более древними оригиналами XII—XIV вв. Несомненно, и к этому времени языческие идолы были далеким прошлым, но все же память о них была посвежее.
Эпоха Возрождения пробудила в Европе интерес к античным богам. Западные авторы представляли себе русских языческих богов очень слабо, хотя и знали через поляков летописные имена. В конце XVII в. в Европе появились многочисленные переводы (на голландский, французский и немецкий) латинской диссертации Михаэля ван Оппенбуша из Амстердама, расширенные и иллюстрированные. В этих переводных изданиях (Теофиля Вармунда, Георга Андреаса Шлейзинга, Иосии Стэделя и др.) повторялась одна и та же гравюра, на которой кумиры русским языческим богал! были нарисованы в виде монстров со смесью человеческих и звериных черт (рис. 5): Перун (с польским правописанием как Пёрун) — с женской грудью и собачей головой, Мокошь — с рогами и на ножках с копытцами, Хоре — тоже, и вдобавок с длинными, висящими, как у собаки, ушами, а Стриб (очевидно, Стрибог) — в виде человеческой головы с ослиными ушами.
В Польше Ян Длугош пытался во второй половине XV в. реконструировать пантеон древних поляков по образцу древнегреческого, но у него было очень мало сведений, на которые можно было бы опереться.
Рис. 5. Идолы русских языческих богов по представлениям западных европейцев второй половины XVII в. Иллюстрация из французской книги Теофиля Вармунда «Древняя и современная религия московитов» (1698), являющейся одним из многих переводов популярной диссертации Михаэля ван Оппенбуша из Амстердама «Религия московитов» («Religio Mosovitarum», 1660). Латинские надписи на постаментах: «Пёруну», «Мокосси», «Хорсу», «Стрибу»
Имена одних богов он брал из призывных восклицаний народных песен (типа «ой, ладо»), другие просто переносил из греческой мифологии. Перуна в Польше он не знал, но ему были доступны поздние списки русской летописи (ведь в границы Польши входило много древних украинских городов), и оттуда он взял сведения о культе Перуна в Киевской Руси. В летописи он мог прочесть, что Владимир Святославич до крещения Руси установил в Киеве деревянную статую Перуна с серебряной головой, «а ус злат». Длугош пересказал это описание так: «тело из дерева, голова из серебра, а ноздри из золота» (Dhigosz 1962: 261). Почему Длугош принял усы за ноздри, неясно. Возможно, он плохо понял слово «усы» (польское слово звучит непохоже: «вонс»), и кто-то объяснил ему, что так называются волосы, которые растут под носом или из носа.
Через сто лет после Длугоша другой польский историк, Мацей Стрыйковский, участник Ливонской войны, написал на польском языке «Хронику польскую, литовскую, жмудскую и всей Руси» (вышла в 1582 г.). Там он повторил описание древнего киевского Перуна, исправив подробность касательно усов, но добавив новые сведения, неизвестно откуда взятые: «тело его из дерева искусно вырезано, голову имел серебряную отлитую, усы золотые, ноги железные, в руках держал камень наподобие сверкающей молнии и был украшен рубинами и сапфирами» (Stryjkowski 1846: 126). Байки о железных ногах и драгоценных камнях Стрыйковский, по-видимому, услышал от местного населения на театре войны, и, возможно, не русского, а литовского — о Перкунасе, а не о Перуне. Еще через сто лет близ Витебска, где и жил Стрыйковский во время Ливонской войны, был найден в развалинах большой идол Перкунаса из чистого золота (Кирпичников 1885: 49). Так что роскошные статуи этого идола существовали в окружавшей Стрыйковского среде.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии