100 великих тайн Библии - Анатолий Бернацкий Страница 3

Ученым-биологам сегодня известно огромное количество видов растений и животных. Сколько же всего их на нашей планете? – никто точно не знает. Например, по разным данным, одних только насекомых насчитывается от 2 до 3 миллионов. А некоторые энтомологи даже называют цифру в 10 миллионов видов.

И если предположить, что в силу какого-то уникального стечения обстоятельств одноклеточная жизнь на Земле появилась случайно, то намного труднее представить, как в результате одного лишь естественного отбора она смогла развиться до уровня того многообразия растений и животных, которые обитают сегодня на Земле.

Можно привести десятки, сотни, тысячи примеров настолько невообразимо сложно устроенных органов и систем органов, столь высокой приспособленности организмов к окружающей среде и друг к другу, что невольно, сама по себе, возникает мысль об участии в этом процессе высшего разума, то есть Бога.

В то же время биологи, в качестве доказательства эволюционного процесса, даже пытаются смоделировать эволюцию в лабораторных условиях. Так, группа американских ученых, начиная с 1988 года, в течение двадцати лет проводила эксперимент, в ходе которого бактерия кишечная палочка Escherichia coli должна была приспособиться к новому источнику питания. Для этого 12 колоний бактерий были помещены в одинаковые условия: изолированную питательную среду, в которой в качестве пищевого объекта находилась только глюкоза. Кроме этого, в среде присутствовал и цитрат, иначе говоря – лимонная кислота, лишенная трех ионов водорода. Но при наличии кислорода это соединение кишечная палочка в качестве источника пищи усваивать не могла.

В кембрийский период без каких-либо промежуточных форм появляется высокодифференцированный мир животных

В ходе этого опыта сменилось более 44 тысяч поколений бактерий. Однако ничего особенного с бактериями не происходило: они лишь слегка увеличивались в размерах. И лишь в одной из популяций в 32-тысячном поколении бактерии неожиданно начали усваивать цитрон. На первый взгляд, эксперимент, достойный восхищения. Однако если хорошо подумать, то ничего невероятного в нем нет.

Во-первых, в ходе этого опыта произошли изменения только одного признака. Причем не столь уж сложного. Во-вторых, «участниками» эксперимента стали примитивные организмы: бактерии. В-третьих, для возникновения столь простого признака потребовались десятки тысяч поколений. А что же говорить о более сложных признаках: например, о стрекательных клетках простейших или кишечнополостных. И, в-четвертых, эта так называемая эволюция в пробирке произошла не без вмешательства разума, коим в данном случае являлся человек в лице ученого-экспериментатора…

Впрочем, критики теории Дарвина давно утверждают, что эволюция возможна только там, где лишь увеличивается или уменьшается уже существующая форма: например, удлиняется хвост или укорачивается шерсть.

Так, длинная шея жирафа позволяет ему срывать листья с высоких веток, что предоставляет животному определенное преимущество, и вполне логично предположить, что этот признак мог появиться в результате постепенного накопления незначительных мутаций в программе развития шейного скелета.

Но, основываясь на этих предположениях, нельзя объяснить появление таких сложных органов, как, например, печень или мозг. Еще труднее истолковать возникновение уникальных поведенческих программ, так как они лишь тогда способствуют выживанию, когда состоят из полного набора взаимосвязанных действий.

Ярким примером весьма сложного поведения является танец пчел. Так, когда пчела-разведчица отыскивает богатые нектаром цветы, она возвращается в улей и сообщает об этом своим товаркам особым пчелиным «танцем».

В танце пчелы углы поворота ее тела и частота взмахов крыльев сообщают остальным пчелам сведения о расстоянии до корма и направление к нему с учетом расположения солнца. Безусловно, такой способ передачи информации не мог появиться в процессе постепенного накопления небольших изменений, поскольку не обладал бы достаточной точностью и информативностью. Например, если бы рабочие пчелы не смогли разобраться, что им сообщает пчела-разведчица, то «танец» оказался бы бесполезным и не способствовал бы более эффективному добыванию пищи.

Или взять, к примеру, бактерий. В соответствии с теорией эволюции, эти микроскопические создания являются первыми жизненными формами, которые появились на Земле. В то же время известно, что многие из этих примитивных организмов в качестве средства передвижения используют жгутики, которые, осуществляя очень быстрые вращательные движения, способствуют перемещению бактерий в их среде обитания.

Причем жгутик бактерии – это миниатюрный электрический мотор. И никакого преувеличения в этом нет. Действительно, в этом двигателе бактерий имеется статор, ротор, ось со втулкой и еще ряд деталей, аналогичных тем, которые имеются в электрическом моторе, изобретенном человеком.

А поскольку бактерия может останавливаться или перемещаться в разных направлениях, значит, она должна иметь очень чувствительные датчики, переключатели и структуры, контролирующие эти перемещения. И все эти устройства намного меньше самой бактерии, размеры которой колеблются в пределах нескольких десятков микрон. Для наглядности такой факт: 8 миллионов таких двигателей можно разместить на срезе человеческого волоса.