Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия - Игорь Оболенский Страница 3

Актрисой я быть не собиралась, но хотела что-нибудь близкое к театру. Все-таки выросла я за кулисами. Решила пойти на театроведческий факультет. Но мне там было скучно. Через год пошла-таки на актерский. Подумала: даже если ничего потом не получится, я хоть время весело проведу. А когда «потом» наступило, я струсила. Не пошла работать в театр, не почувствовала в себе уверенности. Тут мама такая, тут папа такой… Ну что я? И пошла на телевидение. Работала там ассистентом режиссера».

Несколько лет назад Варвара вернулась в профессию и сыграла в спектакле «Калифорнийская сюита», где ее партнерами стали Алиса Фрейндлих и Олег Басилашвили. Впрочем, называть этот спектакль «возвращением» не совсем корректно, потому как вся роль Владимировой — девочки по вызову — заключалась в молчаливом возлежании в постели горе-мужа, которого играл Басилашвили. Правда, безмолвно возлежать ей приходилось на протяжении целого акта.

Главная же работа Вари — быть матерью двоих очаровательных детей.

— Как вы думаете, человек сам делает жизнь или все предписано свыше?

— Верю, что что-то предписано. Но понимаю, что каждому дается шанс. Вот сказка: пойдешь, перед тобой будут три дороги — одна туда приведет, а другая туда. Сказка. Всегда найдется какой-то вариант. Если хватает здравого смысла или интуиции поступить верно.

— У вас хорошая интуиция?

— Бывает, что попадаю впросак. Но понимаете, какая штука… Я пришла к выводу, что лучше прислушиваться к интуиции. Бывали случаи, когда я слушала свой первый внутренний посыл — и он оказывался правильным. Но если я начинала размышлять и выбирала что-то другое, то потом об этом жалела.

— Вам вообще свойственно сожаление?

— Да. Эти размышления — урок на будущее.

— Что вам сегодня нужно для счастья?

— Во-первых, чтобы мои дети и внуки были здоровы и в безопасности. Поскольку момент опасности в нашей жизни сегодня очень значителен. Или если бы вчерашние аплодисменты после спектакля достались моей дочери Варе, а я бы в это время сидела в зрительном зале.

— Вы позволяете себе иногда лениться?

— Я могу полениться в быту. У меня такие завалы всяческих бумаг дома — сценарии, пьесы, что мне нужен месяц, чтобы во всем этом разобраться и навести порядок. А я думаю: «Ладно! Умру, Варя, дочка, бульдозером все вывезет из дома». Только предупреждаю: «Варька, все подряд не вышвыривай. Потому что среди бумаг может быть автограф Астрид Линдгрен или записки Тарковского».

— У вас есть любимые философские высказывания или пословицы?

— Если я где-то вычитываю замечательно сформулированную самостоятельную мысль, то с удовольствием пользуюсь ею. Когда я училась в институте, мой педагог постоянно повторял: «Если бы молодость знала, если бы старость могла». Мудрость этой фразы я осознала гораздо позже. Пословица «Маленькая ложь рождает большое недоверие» сослужила мне добрую службу, когда у меня подрастала дочь. У меня было мало времени на ее воспитание, хотя я убеждена, что наставления ничто по сравнению с собственным примером. Однажды Варя не сделала уроки, а мне сказала, что все в порядке. В наказание я заставила ее целую тетрадку исписать этой фразой. И достигла успеха. Слава тебе господи, я больше никогда не словила ее на том, что она сказала неправду.

— Земную жизнь ведете? Ходите по магазинам?

— Раз в десять дней ко мне приходит очень милая женщина, которая убирает. И есть женщина, которая готовит. Это то, на что у меня не хватает времени. Что касается магазинов, то, как правило, захожу в них по пути откуда-то куда-то.

— В одном из интервью прочитал о вашей диете — тратите нервы, которые лучше всего жгут калории.

— Да, это ведь действительно так. Если не тратить нервы, то нечего делать в театре. Нечего туда ходить и заниматься этой профессией.

— Спасибо за разговор, Алиса Бруновна.

— Да пожалуйста. Теперь ваша задача — развенчать слухи о моем несносном характере. Одна беда — за время нашего разговора я выкурила столько сигарет, ужас! Я всегда так — только звонит телефон, одной рукой беру трубку, а другая сразу тянется за сигаретой. Даже не замечаю этого.

— Ну тогда, пока еще тлеет сигарета, последний вопрос. Вы знаете, что вы великая актриса?

— Как я могу это понимать? Я иногда слышу такие оценки и думаю: что ж вы так торопитесь? Дайте помереть. А потом уже цените.