Евангелие от Афрания - Кирилл Еськов Страница 3

Такая постановка вопроса позволяет нам, в частности, избежать обсуждения историчности Христа, правомочности рассмотрения канонических Евангелий в качестве исторических документов и связанных с этим вопросов. Смешно дилетанту лезть в клубок проблем, по которым специалистами – историками, археологами, филологами, лингвистами – написаны необозримые горы литературы [5]. Так что предлагаемый текст вовсе не следует рассматривать через призму научной библеистики: предметом нашего исследования будут прежде всего литературные персонажи, а не их исторические прототипы (если таковые существовали). Сам бы я, пожалуй, определил его как продолжение той традиции, в которой написана любимая мною «Загадка Прометея» Мештерхази.

Итак, авторство и хронология написания Евангелий принимается здесь в полном соответствии с церковным каноном; проблемы преемственности четырех канонических текстов относительно Матфеевых Логий, Евангелия от Фомы и протоевангелия «Q» (от немецкого «Quelle» – источник) нас интересовать не будут. Канву событий я буду излагать в основном по одной из классических версий, согласующих между собой все новозаветные тексты, – «Жизни Иисуса» В. Ф. Фаррара, написанной с вполне ортодоксальных позиций.

В ряде пунктов, однако, расхождения между версиями разных Евангелистов кажутся достаточно принципиальными; в этих случаях нам не избежать обсуждения источника этих разногласий. В рамках нашего подхода рассказы Левия Матфея и Святых Петра, Павла и Иоанна, легшие в основу соответствующих Евангелий, можно воспринимать… ну, скажем, как показания четырех жильцов занесенного снегом йоркширского поместья, в котором волею Агаты Кристи произошло загадочное преступление. В спорных и сомнительных случаях, касающихся толкования текстов или исторических реалий, мне кажется справедливым отдавать предпочтение именно мнению Мак-Дауэлла (если таковое было высказано).

Оговаривая исходные условия, введем одно важное ограничение. В части обсуждаемых Мак-Дауэллом «материалистических» гипотез Христос и его сподвижники выставлены, попросту говоря, или жуликами, или недоумками. И хотя сам я отношусь к религии безразлично, а к официальным Церквам – довольно прохладно, эти допущения решительно мне не нравятся. В конце концов, что бы там ни говорили Отцы Церкви, каждый человек имеет своего собственного Христа. И пусть мой Христос с точки зрения ортодоксальной догматики совершенно чудовищен (ибо несет на себе все «родимые пятна» либеральной теологии), но уж лжецом-то он не будет ни при каких обстоятельствах. В любом случае, и Христу, и большинству из его спутников предстояло вскоре отдать жизнь за свои убеждения, что уже само по себе должно вызывать элементарное к ним уважение. Поэтому при переборе гипотез для объяснения различных «узлов» событий мы будем исходить из следующего: сознательный обман со стороны Христа или Апостолов можно допускать лишь после того, как исчерпаны все иные возможные варианты объяснения («презумпция честности»). Забегая вперед, отмечу, что таких случаев в итоге не окажется вовсе. С одной лишь оговоркой.

Английский христианский философ и публицист Клайв Льюис в нашем отечестве известен в основном в качестве автора назидательных детских сказок. В одной из них девочка случайно открывает способ проникать в волшебную страну, проходя сквозь старинный платяной шкаф. Старшие брат и сестра, услышав ее рассказы об этих визитах, начинают опасаться за рассудок сестренки и обращаются за советом к хозяину дома, профессору:

«– Логика! – сказал профессор не столько им, сколько самому себе. – Почему их не учат логически мыслить в этих их школах? Существуют только три возможности: или ваша сестра лжет, или она сошла с ума, или она говорит правду. Вы знаете, что она никогда не лжет, и всякому видно, что она не сумасшедшая. Значит, пока у вас не появятся какие-либо новые факты, мы должны признать, что она говорит правду».

Странно, что профессор Льюис в упор не замечает по крайней мере еще одной возможности – добросовестного заблуждения честного и здравомыслящего человека. Источники подобных заблуждений весьма разнообразны. Это могут быть, например, различные природные явления – от атмосферных оптических эффектов («летающие тарелки») до кислородного голодания в условиях высокогорий, вызывающего системные галлюцинации («снежный человек», «Черный альпинист»). С другой стороны, – и что в нашем случае важнее – любой человек может стать жертвой преднамеренной мистификации.

Здесь существенно то, что организатор серьезной мистификации должен позаботиться не только об убедительности самой инсценировки, но и о наличии у нее очевидцев с именно безупречной репутацией (ибо что толку в свидетельствах дурака или записного враля). Не зря всякого рода специалисты по телепатии и психокинезу всегда желают, чтобы в их опытах участвовали известные ученые, – категорически не желая при этом творить свои «чудеса» в присутствии профессиональных фокусников. Именно по этим причинам из принимаемой нами «презумпции честности» вовсе не следует заведомая истинность любого факта, сообщаемого Евангелистами.