Луга и окрестности. Из истории населенных мест Лужского района - Александр Носков Страница 29

В той же Писцовой книге говорится и о Троицком Верхутинском монастыре. Располагался он на островке, образованном рукавами р. Утиной (Меженской, или, по современному, – Троицкой). В связи со строительством нынешнего шоссе Луга – Оредеж эта местность подверглась существенным изменениям, и определить, где располагался древний монастырь, в точности невозможно.

Монастырек, очевидно, был разорен в период лихолетий XVI – начала XVII вв. и возобновлен как женский на новом месте, на полуострове, образованном заливом озера и истоком р. Меженской (Троицкой). На 1612 г. он показан уже существующим.

Монастырь упразднен в 1764 г., но еще в конце XIX в. старожилы помнили развалины монастырских келий. В 1795 г. на монастырской возвышенности была освящена деревянная, вновь построенная приходская церковь во имя Пресвятой Троицы. До этого приходская церковь находилась на противоположном берегу озера, в д. Поддубье. От нее сохранилось лишь кладбище, где до начала XX в. можно было видеть каменные кресты.

Троицкая церковь в Верхутине являла собой сочетание высокого шестерика колокольни и приземистой, протяженной в плане срубной постройки, под обшивку. Пилястры боковых фасадов соответствовали делению храма на притвор с надстроенной над ним колокольней, трапезную, собственно церковь и ее алтарную часть. Изначально колокольня завершалась шпилем, установленным на купольном перекрытии. В проекте 1901 г. обветшалый верх колокольни планировалось заменить на новый, с шатровой кровлей и главкой на низком барабане. Замену произвели в более упрощенном виде.

Еще одна главка с купольным верхом возвышалась над алтарной частью. Названная Троицкой по посвящению главного алтаря, церковь имела теплый придел в честь Свт. Николая Чудотворца. До закрытия церкви в ней сохранялся антиминс Троицкого престола, освященный в 1839 г. и подписанный митрополитом Серафимом. Стараниями церковного причта и прихожан в приходе были устроены школы при самой церкви и в деревнях Запишенье, Мерево, Поддубье. Позже в Мереве была устроена земская школа.

Особенное участие в благоустройстве Троицкой церкви принимали владельцы усадьбы «Живописная». В 1816 г. дочь здешнего помещика Надежда Ивановна Линева обвенчалась в Верхутинской Троицкой церкви с капитан-лейтенантом Михаилом Дмитриевичем Целепи. Позже в церкви венчался их сын Николай, крестились их внуки Леонид и Валерий. В 1892 г., чтя память предков, похороненных здесь же, на церковном кладбище, они произвели капитальный ремонт верхутинской церкви. В описании церкви на 1901 г. говорится, что она была однокупольной, с колокольней, обшита тесом, с деревянной оградой на каменном фундаменте, а кладбище к тому времени было закрыто (Н. В. Мурашова, Л. П. Мыслина). Сегодня от церкви и кладбища с надгробиями из черного мрамора на могилах членов семьи Целепи почти ничего не осталось.

Следует воспользоваться случаем и рассказать о некоторых страницах из истории д. Заплотье.

Одна из дочерей прадеда А. С. Пушкина, знаменитого «арапа Петра Великого» Абрама Петровича Ганнибала, Анна Абрамовна (1741 – ок. 1788), как уже говорилось выше, была замужем за помещиком сельца Заплотье и оз. Верхутино Лужского уезда генерал-майором Семеном Степановичем Нееловым (1714–1781), став после смерти последнего владелицей одной из частей имения. Другую часть унаследовала сестра Семена Степановича – Елизавета, жена секунд-майора Конона Лукича Поскочина. Еще при жизни С. С. Неелова при сельце находилась скромная усадьба с регулярным садом. Его планировка представляет собой один из немногих образцов садово-паркового искусства, относящихся к помещичьим усадьбам пристоличной глубинки первой половины – середины XVIII в. Парк выдержан в стиле регулярных садов, идущих от петровского времени. Усадебные постройки располагались за южной границей паркового прямоугольника.

Семен Степанович Неелов похоронен в Верхутине, у церкви Живоначальной Троицы.

Многие из детей С. С. Неелова и А. П. Ганнибал были связаны с лужскими местами. В частности, Крестина (Христина) Семеновна (1760–?) в 1833 г. переселилась из своей псковской усадьбы в г. Лугу. Екатерина Семеновна (1766–?) владела сельцом Большое Замошье, которое по меньшей мере до конца 1890-х гг. оставалось за Нееловыми. В Лужском земском суде служили Павел и Петр Семеновичи Нееловы. О Влешковичах мы уже говорили ранее.

Прямых указаний на принадлежность Заплотья потомкам А. П. Ганнибал не обнаружено, но вот что замечательно: по изысканиям А. М. Бессоновой, правнучка Анны Абрамовны – Анна Дмитриевна Неелова – родилась в 1832 г. в с. Верхутино Лужского уезда и крещена 23 ноября этого же года в здешней Троицкой церкви, причем в числе восприемников был «лужский помещик» Петр Семенович Неелов. Вероятно, что одновременно с усадьбой «Живописной» помещиков Целепи, по крайней мере, до начала 1830-х гг. при сельце находилась и другая, старая усадьба, которая перешла от Поскочиных к их родственникам Нееловым. Во всяком случае, верхутинский погост до середины XIX в. оставался связанным с потомками А. П. Ганнибала.

Могила героя Отечественной войны 1812 г. Д. В. Лялина. 1989 г.

К числу примечательностей бывшего Верхутинского погоста относится кладбище, расположенное к востоку от шоссе, при выезде из д. Заполье в сторону пос. Оредеж. Здесь, кроме захоронений уже знакомых нам А. М. Дурдина, князей Елецких, С. С. Неелова, находятся могила героя Отечественной войны 1812 г. Дмитрия Васильевича Лялина.

Заполье – см. Володарское.

Заполье Заклинской вол. – часовня во имя Свт. Николая Чудотворца, деревянная, 1870-е гг. (?), не сохранилась.

Деревня Заполье Заклинской вол. находится справа от шоссе Луга – Новгород, у развилки с дорогой на Сырец и Щепы (старым участком Новгородской трассы).

Название Заполье – один из наиболее распространенных местных топонимов. Между тем его значение остается неясным современным жителям. Иной читатель может сказать: что же тут неясного? Заполье – значит, за полем, то есть деревня, поставленная на краю какого-то поля, и ничего неясного здесь нет! Можно, конечно, согласиться и с этим мнением, но на самом деле в названии «Заполье» скрывается суть, уходящая корнями в практику древнего земледелия, бытовавшую именно на скудных почвах лесной зоны русского Северо-Запада.

К XVI в. в Полужье окончательно сложилась своеобразная система земледелия, о которой популярно рассказано в одной из книг историка русского крестьянского быта – А. А. Шенникова. «Как известно, – пишет историк, – земледелие постепенно снижает плодородие почвы… Чтобы земледелие было устойчивым и не доводило почву до полного истощения, требуется постоянное восстановление плодородия почвы. Российские крестьяне вплоть до начала нынешнего столетия имели возможность применять для этого только два способа: удобрение и перелог… Единственным удобрением был навоз, которого постоянно недоставало». Нехватка навоза вызывалась слабым развитием крестьянского скотоводства, включая трудности зимнего стойлового содержания скота, низкий уровень кормовой базы, бездорожье, затрудняющее вывоз навоза на поля, и т. п. «Поэтому приходилось применять другое средство восстановления плодородия – перелог. Перелогом называется периодическое оставление поля без посевов… с зарастанием его дикой растительностью. За время перелога плодородие постепенно восстанавливается без удобрений… Участок, расчищенный из-под леса после очередного перелога, засевался и давал без удобрения урожай непрерывно в течение не более 3–4 лет, после чего почва истощалась и поле снова запускалось в перелог лет на 50… Пока поле лежит в перелоге, урожай надо получить с других полей. Поэтому при применении перелогов требуется огромное количество земли… Очевидно, земледелие с перелогами возможно только в очень малонаселенной местности».