Крейсер I ранга "Россия" (1895 – 1922) - Рафаил Мельников Страница 29

К осени снова встал вопрос о пополнении штата команды и размещении на корабле назначенных в заграничное плавание 304 учеников унтер-офицеров (они проходили предварительную подготовку на учебном судне "Рында") и почти втрое увеличившегося (за счет мичманов, прикомандированных в качестве сменных начальников) состава офицеров. Их теперь на корабле вместе со священником насчитывалось 46 человек. Еще было 19 кондукторов, 115 унтер-офицеров и 437 рядовых, а всего с учениками 921 человек.

Новый поход начали в 10 ч 30 мин 28 сентября 1913 г., когда снялись с бочек на Большом Кронштадтском рейде. Миновав входные бочки, обменялись с крепостью салютами в 7 выстрелов и продолжили курс к Толбухину маяку. В 2 ч дня отслужили напутственный молебен и в 3 ч 30 мин простились с комиссией, занимавшейся определением и уничтожением девиации. Она вернулась в Кронштадт на портовом буксире.

3 октября в Немецком море во время маневра "человек за бортом" долг истинного моряка проявил капитан английского траулера "Мэри". Решив, что на "России" произошло действительное несчастье, он полным ходом устремился к сброшенному с крейсера буйку. Возвращаясь, предложил купить у него свежую рыбу, но состоялась ли покупка, командир в донесении не говорил. Возможно, счел расход дорогим и непредусмотренным, и ограничился благодарностью за проявленное человеколюбие. Замечательно, что английский капитан уже не помнил зла на русских моряков, совсем недавно, в 1904 г., в такую же осень и где-то неподалеку – у Доггер-банки, – расстрелявших флотилию занятых промыслом рыбаков из Гулля.

В Плимут пришли утром 4 октября. 1820-мильный путь проделали со средней скоростью 12 уз. Грустные размышления от созерцания громад целой дивизии британских дредноутов отчасти скрашивало дружеское отношение к русскому командиру со стороны английских адмиралов. Считая себя в семье союзников, "Россия" в дни стоянки на рейде Плимута поднимала флаг одновременно с дредноутами – на час позже, чем это полагалось (в 8 ч) в русском флоте. Но распорядок сохранили прежний.

Броненосный крейсер "Россия". 1910-е гг. Вид с юта на кормовой мостик

В состав команды на время плавания приняли находившегося в Англии на излечении матроса с эсминца "Пограничник" Василия Никифорова. Проделав череду визитов, приемов и встреч с официальными лицами, продолжая занятия с учениками и пополнив запасы угля, 12 октября вышли в океан для следования к о. Мадера. На сигнал английской станции с пожеланиями счастливого плавания ответили благодарностью за гостеприимство. Вечером следующего дня священник провел с командой "духовно-патриотическую беседу" на тему создания земли российской. Шли на 16 котлах, имея 11,5 уз хода. Размахи качки на борт с 19° увеличились до 35°. Брызги обдавали даже 44-фунтовой высоты (над ватерлинией) носовой мостик, несколько раз огромный корабль черпал воду полными бортами. Такой большой океанской зыби, писал командир, ему встречать не приходилось. Тем не менее крейсер держался отлично, а машины работали прекрасно и не было надобности уменьшать скорость. В среднем она составила 10,7 уз. Обходя машинные и кочегарные отделения, командир всегда убеждался "в бодром духе команды".

17 октября на подходе к рейду г. Фунгал отслужили благодарственный молебен в честь чудесного спасения императорской семьи при крушении поезда близ станции Борки. Крушение тогда в 1888 г. произошло по вине министра путей сообщения адмирала К.Н. Посьета (1819-1898), пренебрегавшего ограничениями скорости для тяжелого императорского поезда. Но власти было удобно это адмиральское головотяпство возвести в ранг государственного религиозного праздника, неукоснительно отмечавшегося во все годы существования самодержавия. Бюрократия и тогдашний самодержец чудесным образом "крышевали" адмирала, столь же бездарно погубившего в 1888 г. фрегат "Александр Невский", но продолжавшего до самой кончины оставаться вторым по списку среди полных адмиралов, осыпанным неисчислимым множеством наград, милостей орденов и званий – от генерал-адъютанта (1866 г.) до почетного члена МТК (1892 г.). Ничтожнейший, но до безумия амбициозный вельможа, все счастье карьеры которого состояло в приближении к великому князю Алексею Александровичу (с 1858 г. в роли "состоящего" при будущем генерал-адмирале, с 1870 г. – в роли его "попечителя") остается и в нашей истории символом маразма бюрократии, выморочности и обреченности режима.

Перечень офицерского состава крейсера "Россия" в 1913 г.

(Из строевого рапорта командира в МГШ от 4 октября 1913 г.)

В адресованном морскому министру строевом рапорте командира "России" от 8 февраля 1914г. № 131 о приходе корабля в Брест полная численность экипажа составляла 912 человек, включая 277 учеников строевых унтер-офицеров. В списке офицеров, оставшемся неизменным по сравнению с рапортом от 4 октября 1913 г. 22 мичмана, начиная с Д. И. Федотова, и еще четыре мичмана, начиная с М. К. Бодашкова (они ошибочно были названы вахтенными офицерами вместо вахтенных механиков) числились "прикомандированными" к офицерскому составу крейсера "Россия".