На линейном крейсере Гебен - Георг Кооп Страница 29

Тут произошло кое-что, что русские не могли описать. “Бреслау” подошел вплотную к захлебнувшемуся, и два немецких матроса прыгнули за борт в ледяную воду, подплыли к тонущему, заключили его между собой и с большим трудом втащили его в шлюпку. К сожалению, спасательные работы были напрасными. Бедняга совсем ослаб в ледяной воде. Несмотря на продолжительные усилия, его нельзя было вернуть к жизни. Его погребение произошло на “Бреслау”. Все должны были выйти на палубу, затем выстроился почетный караул, и после короткой речи немецкого офицера над морем прокатился залп в честь их мертвого товарища. Застыв от удивления, наблюдали за всем этим русские. Этого они никак не ожидали.

Пленный рассказывает далее, в каком страхе они находились во время боя “Бреслау” с кораблями русского Черноморского флота. Они сквозь иллюминаторы следили за сражением и молились, чтобы бог защитил корабли от попаданий. Если бы только русские знали, что они в качестве пленных будут находиться на “Бреслау”, они бы не вступили в бой с крейсером, уверяет он.

Затем следует очень забавная история, которая скоро передается из уст в уста и еще часто, когда мы об этом думали, вызывала громкий смех. На мой вопрос, боится ли русский флот “Гебена”, русский так разразился и высказал от души все свое горе. “Гебен”, уверяет он, славился у русского флота как второй “Летучий Голландец”, это дьявольский корабль. Повсюду, где прежде видели мощный корабль, все равно, с суши или с русских кораблей, всегда видели два огромных корабля. Поэтому русский флот так никогда не знал, какой же из двух был собственно “Гебен”, по которому они должны были открыть огонь. Особая зловещая аура окружала линейный крейсер. Он был словно таинственный легендарный король моря.

Русский пароход в огне

Эта легенда второго образа “Гебена” также является объяснением тому, что корабль при обстреле Севастополя вопреки ужасному огню береговых батарей и флота вышел невредимым. Это, как и позднейшие столкновения с русским военно-морским флотом, могло лишь сопоставиться с божественным провидением.

Русский Черноморский флот поэтому получил также приказ, в случае, если ему все же удастся уничтожить “Гебен” и “Бреслау”, 24 часа продолжать обстреливать то место, где затонут корабли, чтобы они больше не всплыли на поверхность!!! Само собой разумеется, это сообщение, которое также подтвердилось в ходе допроса других пленных, показало нам, каким фантастическим представлениям поверг нашего противника ужас перед “Гебеном” и “Бреслау”. Теперь на очереди ефрейтор. Допрос пленных начинает доставлять нам удовольствие – бедняга трясется всем туловищем, когда его вводят. Мало-помалу я его успокаиваю, как следует его уговариваю и предлагаю коньяк и сигареты. Он считал, что пробил его последний час. Он рассказывает нам практически то же самое, что и предшественник. Он лишь добавляет, что в пути находились 3 корабля, а именно в Босфор.

Один, яхта “Алмаз”, должен был ставить мины, оба других парохода – быть затопленными перед проливом. Но по пути туда оба корабля, нагруженные камнями, получили приказ идти в Зунгулдак и затопиться при входе в порт. Он знал, что русский флот находится в море; но где он находился и как проследить его выход, он не мог сказать. Еще несколько вопросов, пара ответов, – и допрашивается следующий пленный ^{14} .

Друг за другом выслушиваются 15 человек. Когда мы достаточно точно выяснили, что хотели узнать, по крайней мере то, что знали сами пленные, флаг-лейтенант приказал прервать допрос. Если мы хотели теперь узнать еще больше, следовало обратиться к обоим офицерам. Но, узнав наше намерение и коротко посовещавшись, они объявили, что мы можем не утруждать себя. Офицерская честь запрещала им разглашать хоть одно слово о военном положении. Эту позицию мы можем понять и прекращаем дальнейшие попытки.

Но мы и так узнали некоторые ценные сведения. Все же мы теперь знаем, что уже две недели русская подводная лодка находится на позиции у входа в пролив Босфор. Это означает, что необходимо тщательно следить за этим новым коварным врагом. Затем мы знаем, что, в конце концов, мы могли предположить, что русские полным ходом работают над завершением “сверхдредноута” “Императрица Мария”. Они опасаются, что “Гебен” постепенно полностью уничтожит превосходство их черноморского флота. Как только в Черном море появится “Императрица Мария”, тогда с “Гебеном” будет покончено, рассчитывают они.

Конечно, мы также не могли догадаться, что в ночь с 23 на 24 перед Босфором должны быть поставлены мины. Мы рады, что теперь своевременно предупреждены. Загадочным было для нас только то, что, как единогласно рассказывали пленные, они видели нас.

Как это было возможно? Почему тогда, напротив, мы не видели русские корабли? “Гебен” и “Бреслау” всегда шли ночью с потушенными огнями. Строго следили, чтобы ни один проблеск света с борта не выдал бы нас в темноте! И ночь была такой темной! “Бреслау” ведь в темноте оказался прямо среди русского флота. Почему нас могли видеть русские? На эту загадку пленные дали нам очень простое и удивительное объяснение. Вода в Черном море очень сильно фосфоресцировала. В темноте, особенно на большой скорости, бурун у форштевня пенился со свечением, и точно так же, светящейся полосой в темноте за кормой мерцало море. Вот разгадка. Хотя русские нас не видели, но они видели светящиеся полосы, которые призрачно двигались в ночи. Тут, конечно, они и поняли, в чем дело. Свечение моря нас предало.

Русские, которые лучше нас знали Черное море и его особенности, рассказали нам также, что их флот по этой причине ночью делает только короткие переходы. Таким образом, естественно, враг оставался нам невидим, пока мы сами на большой скорости тянули за собой своего рода факел. На второй день рождественского праздника, после полудня, мы приближаемся к Босфору.

Всю ночь мы были спокойны, что после длинных бессонных ночей действительно все шло хорошо. Также и атмосфера, наш безошибочный барометр, спокойна. Русские радиостанции все замолкли. Через некоторое время я оказался на второй палубе у русских. Они довольны своей судьбой. Еда им нравится. Если повезет, исполняются также и возможные пожелания. От экипажа “Гебена” русские получили табак и сигареты. Этому русские были поражены как большой редкости. На всех лицах выражено недоумение, но нигде не видно уныния.

Тем временем мы уведомили командира минной флотилии по радио о нашем прибытии. Нам навстречу должны быть посланы 2 миноносца, которые по прибытии “Гебена” займутся тралением фарватера. Это необходимое мероприятие, потому что в этом углу недостаточно безопасно. Русские вновь и вновь пытались заминировать вход в Босфор. Это не страшно, пока мы держались на большой глубине. Но как только мы приблизились к проливу, нужно быть чрезвычайно внимательными. Ради безопасности перед входящими в пролив кораблями теперь шли два миноносца с поставленными тралами, чтобы благополучно провести их через миноопасный район.