Падение Османской империи. Первая мировая война на Ближнем Востоке, 1914-1920 - Юджин Роган Страница 29

Все жители Окленда вышли посмотреть на наш марш, и, хотя большинство из них, вероятно, были рады тому, что избавились от всех местных хулиганов и бандитов, сами мы считали себя героями и держались подобающим образом. Лично я испытывал огромную радость и гордость, и со стороны наше шествие, с развевающимися флагами и играющим бравурную музыку оркестром, выглядело весьма впечатляюще и воинственно. Мы покинули такой родной и знакомый нам мир через железные ворота на набережной Королевы и погрузились на корабли, которые должны были отвезти нас Бог знает куда ^[98].

Учитывая небольшую численность населения, Австралия и Новая Зеландия могли направить на помощь Великобритании довольно ограниченный контингент. В 1914 году в Австралии проживало около 5 млн человек, а в Новой Зеландии всего 1 млн. На военную службу брали только австралийских мужчин в возрасте от 18 до 35 лет и новозеландских мужчин в возрасте от 21 года до 40 лет ростом не ниже 5 футов 6 дюймов (примерно 167 см) с хорошим здоровьем. К концу августа Австралия мобилизовала 19 500 солдат (17 400 в пехоту и 2100 в кавалерию) под командованием почти 900 офицеров. За то же время Новая Зеландия мобилизовала примерно 8600 солдат с 3800 лошадьми в свой Новозеландский экспедиционный корпус плюс еще 1400 человек в отдельную армию, которая была направлена на захват островов Германского Самоа ^[99].

Отплытие транспортных судов было задержано из-за сообщений о присутствии немецких военных кораблей в южной части Тихого океана. И хотя добровольцы завершили военную подготовку в конце сентября, 10 транспортников вышли из Веллингтона только 16 октября в сопровождении одного японского и двух небольших британских военных кораблей. Тревор Холмден оказался на судне «Ваймана» вместе с 1500 другими солдатами и 600 лошадьми, «упакованными как сардины в банку». Они направились в Австралию, где объединились с Австралийскими имперскими силами, и 1 ноября отплыли из порта Хобарт на юго-западном побережье Австралии. Их пункт назначения по-прежнему был никому не известен. Уже после того, как конвой АНЗАКа двинулся в путь, 2 ноября Османская империя официально вступила в Первую мировую войну. И вместо того, чтобы плыть на Британские острова или в Европу, австралийские и новозеландские армии высадились на побережье Египта, чтобы сражаться на Ближневосточном фронте.

Обратившись с призывом о военной помощи к колониям, британцы и французы были вынуждены испытать на прочность лояльность своих мусульманских подданных. Алжирцы давно были недовольны своим положением в родной стране и отсутствием гражданских прав у коренных жителей — арабов и берберов. В Индии мусульмане также все активнее поднимали голову и все чаще декларировали свою верность османскому султану как халифу, то есть главе мусульманского мира. А в Египте три десятилетия британского владычества привели к формированию мощного националистического движения, которое уже не раз предпринимало безуспешные попытки добиться независимости. Отсюда возникали вполне обоснованные опасения, что колониальная политика так сильно настроила мусульман Индии и Северной Африки против своих имперских правителей, что они могут примкнуть к врагам Британии и Франции в надежде получить независимость в случае победы Германии ^[100].

Находясь на перекрестке дорог Британской империи, Египет играл в ходе войны важнейшую роль. Суэцкий канал служил жизненно важной артерией, связывавшей Британию с Индией, Австралией и Новой Зеландией. Египетские военные базы использовались как учебные лагеря для войск империи, а также как плацдарм для операций на Ближнем Востоке. И если бы египетские националисты решили воспользоваться войной в Европе или же благочестивые мусульмане откликнулись на объявление джихада и подняли восстание, последствия этого для Великобритании были бы поистине катастрофическими.

Когда в августе 1914 года в Европе вспыхнула война, все правительство Египта находилось в летних отпусках. Хедив Аббас II Хильми отправился на отдых в Стамбул, а законодательное собрание было распущено на каникулы. Таким образом, премьер-министр Хусейн Рушди-паша был вынужден принимать решения в ходе быстроразвивающегося кризиса в одиночку, без согласования с главой государства. Пятого августа британцы вынудили Рушди-пашу подписать документ, который, по сути, обязывал Египет объявить войну врагам британской короны. Но вместо того, чтобы обеспечить поддержку британцам, этот указ только усилил враждебность к ним со стороны египетского народа. «Глубоко укорененное недоверие, присущее всем слоям населения по отношению к оккупационным властям, переросло в чувство сильнейшей, хотя и молчаливой, ненависти, — вспоминал один из британских офицеров, служивших в Египте. — В результате вынужденного и ненавистного союза с Великобританией Египет оказался втянут в войну, причины и цели которой были совершенно чужды его народу» ^[101].