Казанова. Правдивая история несчастного любовника - Сергей Нечаев Страница 29

Продумав целый день, Казанова все же отправился в указанный ему дом на острове Мурано. Было около двух часов ночи, и он надеялся найти там свою М.М., однако он увидел там… К.К., одетую монахиней.

Сначала он не поверил своим глазам и застыл как вкопанный. К.К. явно была удивлена ничуть не меньше нашего героя. Она, остолбенев, не могла вымолвить ни слова. Право слово, нелепейшая ситуация! Рухнув в кресло, Казанова попытался прийти в себя и хоть как-то собраться с мыслями.

Позднее в своих «Мемуарах» Казанова написал:

«Это М.М. сыграла надо мной такую шутку, — сказал я себе, — но как она узнала, что я любовник К.К.? Она выдала мою тайну. Но, выдав меня, как смеет она явиться мне на глаза? Если М.М. меня любит, как она могла лишить себя удовольствия меня видеть и прислать ко мне свою соперницу? Это не может быть простой снисходительностью, ибо в сем чувстве не заходят столь далеко. Это знак острого и оскорбительного презрения».

Понять Казанову несложно. Он явился сюда ради М.М. Но и К.К., как мы помним, была ему отнюдь не безразлична. Более того, ее он любил, вернее, тоже любил, но в тот момент он собирался обладать совсем не ею.

Разум Казановы никак не мог примириться с подобным надругательством над своими собственными чувствами. А о сердце и говорить нечего — оно просто разрывалось на части.

К.К. стала уверять Казанову, что ни в чем не виновата, что она лишь следовала указаниям своей подруги. Той самой подруги, с которой она состояла в нежной связи. Кстати, эта подруга заверила ее, что она не застанет в доме никого. Но, увидев Казанову, она якобы догадалась о его связи со своей подругой. В общем, и в этом надо было отдавать себе отчет, они оба попались в ловушку и были одурачены М.М. Да, да, это она и только она ведет эту странную игру.

Казанова в ответ заявил, что видит во всем этом неслыханный, двусмысленный и даже неуместный поступок, если не сказать — кровное оскорбление, которое нельзя будет простить. Его самолюбию был нанесен жестокий удар, и напрасно юная К.К. защищала свою дорогую подругу, видя в ее поступке лишь «проявление великодушия и благородства, доказывавшего, что она не ревнует и хочет доставить удовольствие одновременно своему любовнику и любовнице, соединив их». Казанове все эти доводы показались чуждыми, не соответствующими действительности, и он понял, что очень сильно раздражен.

Так, разговаривая, они просидели у камина почти до самого рассвета. Потом Казанова поцеловал К.К., отдал ей ключ от дома, попросив передать его М.М., и удалился.

Через несколько дней, 4 февраля 1754 года, он вновь встретился с М.М. на Мурано.

Об этой встрече он рассказывает так:

«Я вновь предстал перед моим прекрасным ангелом. Она была в монашеском облачении. Взаимная любовь уравняла вину нашу, и в один и тот же миг бросились мы друг перед другом на колени. Оба мы дурно обошлись с нашей любовью… Прощение, что должны были мы испрашивать друг у друга, неизъяснимо было словами и излилось потоком даримых и возвращенных поцелуев, отдававшихся в сердцах наших, а те, исполненные любви, радовались, что не надобен им другой язык для изъявления желаний своих и восторга».

Далее последовали трогательные доказательства любви, завершившиеся визитом в потайной кабинет, во время которого М.М. ему призналась, что была здесь со своим любовником в ту ночь, когда прислала К.К. вместо себя.

Этот потайной кабинет выглядел следующим образом. В комнате стоял большой шкаф, в котором отодвигались доски задней стенки, а за ними открывалась дверь, через которую можно было войти в кабинет. В этом кабинете имелось все для того, чтобы человек мог незаметно провести там много часов подряд. В нем были и софа, и стол, и кресла, и секретер, и свечи — иными словами, в потайном кабинете было все, что могло «потребоваться любопытному сладострастнику, для которого главное удовольствие состояло в том, чтобы стать незримым свидетелем чужих наслаждений».

М.М. рассказала Казанове, что ее любовник был пленен увиденным и услышанным, что он преисполнился к Казанове дружеских чувств и вполне одобряет ее страсть к такому благородному человеку.

После этого она попросила Казанову отужинать втроем.

— Поужинав, ты уйдешь с ним? — спросил Казанова.

— Ты же понимаешь, что так надо, — ответила М.М.

Итак, предстоял ужин на троих. Хотя это не совсем так. К несчастью, это должен был быть ужин на двоих плюс один: с одной стороны — пара М.М. и ее любовник, а с другой — Казанова, третий лишний. Только не тот третий лишний, который мечется между двумя женщинами, а настоящий — то есть тот, о котором говорят, когда речь идет об отношениях между двумя людьми.

Нашему герою все это очень не нравилось, но уклониться было невозможно: он прослыл бы ревнивцем, а это был бы худший упрек для распутника, достойного имени Джакомо Казановы.

И вот настал день этой довольно странной встречи.

Казанова увидел усиленно, но довольно неуклюже замаскированного человека примерно лет сорока, выходившего из гондолы. Но длинный плащ и маска в данном случае были бесполезны: управлял гондолой лодочник, который, как Казанова точно знал, состоял на службе у французского посла. А посему сомнений быть не могло — любовником был не кто иной, как господин де Берни, в то время бывший послом Франции в Венеции.

На самом деле, это была весьма примечательная личность. Его звали Франсуа-Жоакен де Пьерр де Берни. Он родился 22 мая 1715 года и, следовательно, был на десять лет старше Казановы. Он был младшим сыном в очень родовитой, но небогатой семье. Как это было тогда принято, ему было уготовлено церковное поприще, он воспитывался у иезуитов в коллеже Людовика Великого, потом поступил в семинарию Святого Сульпиция.

Однако, даже блестяще закончив учебу и став аббатом, де Берни предпочел сделаться завсегдатаем парижских салонов. Ведя веселую салонную жизнь, он публиковал труды на различные темы и в 1744 году, в возрасте двадцать девяти лет, стал самым молодым французским академиком. Но удача улыбнулась ему по-настоящему, когда бывшая Жанна-Антуанетта Пуассон, ставшая сперва госпожой д’Этиоль, благодаря своему браку, а затем фавориткой короля, известной как мадам де Помпадур, пригласила его к себе на ужин и заявила, что хочет, чтобы он стал ей другом. В результате, опираясь на твердую поддержку маркизы де Помпадур, которой король ни в чем не мог отказать, де Берни получил (для начала) квартиру в Лувре и пост посла в Венеции. В сентябре 1752 года он покинул Париж.

Приехав в Венецию, де Берни хотел показать себя человеком строгим и недоступным для соблазнов. Он произвел благоприятное впечатление на венецианских аристократов, уже давно уставших от не совсем адекватных послов, прибывавших к ним из Франции.

В самом деле, все думали, что это будет очередной любитель галантных похождений, однако де Берни выглядел стойким к очарованию женщин.

Одни биографы господина де Берни считают, что весь эпизод с М.М. — это вымысел. Другие верят Казанове. Например, Стендаль в своих «Прогулках по Риму» пишет: «Мемуары Мармонтеля и Дюкло скажут вам, что было сутью кардинала де Берни, а воспоминания Казановы — чем он занимался в Италии. Кардинал де Берни ужинал с Казановой в Венеции и на курьезный манер соблазнил его своей метрессой».