Уилки Коллинз - Питер Акройд Страница 29

«Армадейл» начал свое явление публике в ноябрьском выпуске Cornhill, и по мере работы над чередой выпусков Коллинз все сильнее тревожился, а специалист по нервным заболеваниям Чарльз Рэдклиф определил его проблему как «раздражение, вызванное подагрой», порекомендовав физические упражнения и легкую диету. Как большинство докторов, он хотел поддержать пациента, придать ему уверенности: «С вами ничего серьезного. Нет причин беспокоиться о своей работе».

Чарльз Коллинз поставил, вероятно, самый точный диагноз, назвав недуг Уилки унаследованными «коллинзовскими нервами». Описывая состояние старшего брата, он основывался на собственном опыте: «Когда ты ничем не занят, чувствуешь себя хорошо, но стоит приступить к работе… начинаются страдания». Он добавил: «Мысли о работе как таковой, особенно в моменты вынужденного бездействия, например когда ты прикован к постели, весьма опасны». Итак, возможно, братья Коллинз были жертвами ночных кошмаров. Берд давал им сердечный препарат на основе хинина, кислоты и ромашки — вроде бы это помогало.

Общая нервозность не могла ослабеть в ситуации переезда в новый дом. За несколько дней до Рождества Коллинз с Кэролайн поселились по адресу Мелкомб-плейс, 9, площадь Дорсет, примерно в четверти мили от Харли-стрит, по другую сторону от Нью-роуд. Какие бы то ни было надежды на брак окончательно рухнули, и Кэролайн Грейвз появляется в домовых книгах и прочих лондонских документах о жителях города под своим именем. Ее имя значится теперь и в банковских счетах Коллинза в «Коуттсе».

Работа над «Армадейлом» неумолимо продвигалась, и Коллинз мог позволить себе лишь краткие передышки. В конце февраля 1865 года он на неделю ездил в Париж, много времени провел там в театрах. Посетил мать в Танбридж-Уэллсе. Съездил с Эвардом Пиготтом в Грейт-Ярмут, чтобы вновь выйти в море под парусом. Заседал на праздновании двадцатой годовщины Королевского Генерального театрального фонда, в конце каждой фразы его речи гремели аплодисменты.

Он посетил Диккенса в Гэдсхилл-плейс, и один из гостей описал его так: «Бедный Уилки Коллинз так нуждается в отдыхе, что привык ускользать в библиотеку, чтобы подремать там с сигарой. Диккенс вытащил его оттуда со словами: “Это недопустимо. Никакого курения в библиотеке посреди дня — необходимо над чем-нибудь работать”». Во время игры в шарады Диккенс предстал с черным платком на голове и печным совком в руке, изображая обезглавливание Карла I, Коллинз играл роль короля-жертвы.

Любопытный отчет о вечернем собрании в Лондоне той поры оставил Фредерик Леманн. Он отметил, что «фракция Диккенса и Коллинза» устроилась на противоположном конце комнаты от «Общества». Причина была вполне ясна. Коллинз открыто жил на Мелкомб-плейс с любовницей. А Диккенс разводился с женой ради союза с актрисой. Несмотря на славу и успех, оба романиста не считались достаточно почтенными.

Весной 1866 года Коллинз наконец закончил «Армадейл» и написал матери, что никогда прежде не был так растроган и взволнован финалом собственного романа. Он отметил завершение работы поездкой в Париж на неделю с Фредериком Леманном, погода была теплой, и он наслаждался ничегонеделаньем. Он освободился от «тяжкой ответственности» перед лицом более серьезных трудностей, он преодолел темную полосу.

Смит-старший издал роман в мае в виде двухтомника. Это самое длинное сочинение Коллинза, и сюжет его слишком переполнен подробностями, чтобы автору удалось соблюсти идеальную точность. Невозможно развернуть лабиринт, превратив его в прямую тропу. Повествование перемещается из Норфолк-Бродса на Боро-Хай-стрит, из Германии на остров Мэн, с Мадейры в Неаполь, из клиники по абортам в Пимлико в загородный дом в Сомерсете; среди событий — убийство на море и попытка удушения газом. История начинается с признания умирающего в совершенном им убийстве и заканчивается самоубийством. Автор представляет читателю двух молодых людей с одинаковым именем, сюжет включает и повторяющийся кошмарный сон о роковом исходе, и детективную тайну. Вероятно, роман слишком перенасыщен событиями, чтобы приносить настоящее удовлетворение читателю, который к концу успевает устать от сенсаций. И все же Т. С. Элиот отмечал, что «у него нет достоинств, выходящих за рамки мелодрамы, и есть все достоинства, которыми может обладать мелодрама».

Роман примечателен прежде всего фигурой главной героини, мисс Гвилт, одержимой интриганки и авантюристки, которая уловками завладевает сердцем молодого человека. «Могу ли я ошибаться… если выскажу предположения, что вы нечто замышляете — нечто такое, что ни мой чай, ни моя беседа не способны развеять? Мужчины так же любопытны, как женщины? И у вас в мыслях я?» Она оказывается фалыпивомонетчицей, убийцей, воровкой и двоемужницей. Одна из ее союзниц, миссис Олдершоу, с торговли шарлатанскими снадобьями переключается на содержание Дамского дома отдыха, фактически тайной клиники, где делают аборты. Эта второстепенная героиня предоставляет автору возможности создавать комические ситуации, и Коллинз активно пользуется этим беспроигрышным приемом. Вот ее совет Лидии Гвилт: «Завтра вам надо принять снотворные пилюли. А я тем временем скажу в итоге то, что говорила в начале: никакой беспечности. Не поощряйте поэтических чувств, разглядывая звезды, не рассуждайте о том, как невероятно тиха и прекрасна ночь. Есть специальные люди (в обсерваториях) которые за вас отлично смогут пялиться на звезды, оставьте им это занятие».

Кульминационная сцена разворачивается в санатории в Хэмпстед-Хит, где миссис Мидвинтер (то есть та же мисс Гвилт, но под еще одним именем) намерена использовать отравляющий газ, чтобы убить ближайшего друга своего мужа, таким образом довершая живую и почти истерическую атмосферу мелодрамы сложным сюжетным ходом, с помощью которого автор предоставляет персонажам шансы подслушивать чужие секреты или таиться под открытыми окнами. Весь сюжет представляет собой огромное приключение, нити которого находятся в руках Коллинза, и он умело оперирует ими: тут отпускает напряжение, тут натягивает, а где-то позволяет расслабиться. Он действует как беспристрастный наблюдатель, расставляет декорации, тщательно описывает комнаты, в которых происходят события, одного за другим представляет нам персонажей.

В какой-то момент в его сочинении появляется предшественник лейтенанта Коломбо. Это происходит в так называемом «Постскриптуме Педгрифта», когда «адвокат быстро проверил, нет ли кого за приоткрытой дверью, затем мягко устроился в кресле, взял понюшку табака из шкатулки и поднес к носу, сказав: “Кстати, вот что мне тут в голову пришло”».

Используя слова самого Коллинза, сказанные в другой ситуации, роман «удерживается воедино таинственными связями и стремится к невообразимому финалу». Один из персонажей говорит: «Я вот размышляю, существует ли такая вещь, как случайность». Но мир управляется не случайностями, им правит рок. Обитатели этого мира появляются в одиночку или парами, сходятся с самых разных сторон, медленно собираясь в сфере, «которая вскоре обречена объединить их всех, поставив в первый и последний раз лицом к лицу». Так в романе «Бэзил» злодей становится «носителем проклятия, преследующего вас» и «инструментом роковой судьбы, назначенной для вас еще до нашей встречи».

Критики «Армадейла» не всегда были единодушно уважительны к автору. Spectator характеризует антигероиню романа, мисс Гвилт, как «более гнусную, чем уличные отбросы». Мир Коллинза «населен ассортиментом негодяев, которые действуют среди ассортимента дураков, и за ними наблюдает карающая юстиция в лице присяжных поверенных и шпионов». Рецензент Athenaeum жалуется, что персонажи «могут жить и дышать в “сточных канавах” общества», но таких нельзя выставлять на всеобщее обозрение в романах.