Крестовый поход против Грааля - Отто Ран Страница 28

— луг Асфоделос эллинов;

— долина Авалон кельтов, в которой, согласно воспевшему Грааль Роберу де Борону, должен быть похоронен Иосиф Аримафейский — первый хранитель Грааля;

— священная дубовая роща, где на ветвях дерева висит золотое руно;

— сад Гесперид, в котором находится чаша возрождения к новой жизни;

— волшебный лес Оберона, окружающий и защищающий замок Монмур;

— бразельянский лес, отделяющий от всего мира храм Грааля Мунсальвеш.

На корабле «Арго» аргонавты прибыли в страну золотого руна. В чаше Аполлон переносится через море, чтобы попасть в страну гиперборейцев и в сад Гесперид. У эллинов корабль доставляет души прощенных в Страну света. По этой же причине на греческих захоронениях очень часто встречаются изображения кораблей. То же самое мы встречаем и в катакомбах христиан. Часто вместо корабля изображали рыб или дельфинов. Уже у Гомера упоминается рыбак Орфей, Добывающий священную рыбу. С образом рыбы ассоциируется у первых христиан их Спаситель Иисус Христос, ведущий людей в Царствие Небесное. У катаров было сходное представление о лодке как о средстве доставки к небожителям: корабль мертвых, парусом которого является солнце — символ светлого Спасителя. Для них, так же как для первых христиан, рыба была знаком «Иисуса Христа — Сына Бога — Спасителя» (Ιησουζ Χριστοζ Θεου Υιοζ Σοτερ; начальные буквы образуют греческое слово «ΙΧΘΥΣ» = Рыба).

В эпосах о Граале король Грааля Анфортас называется «королем-рыбаком». Кретьен де Труа называет его «rois Pesciere». Это название берет свое начало от знаменитых слов Христа, обращенных к рыбакам: «Я сделаю вас ловцами человеческих душ».

В старофранцузской песне из эпоса об Обероне «Гуон из Бордо», к содержанию которой мы должны будем еще вернуться, Гуон и Эсклармонда носят в волшебном мире Оберона «накидку» «удивительного монаха» и — по другой версии — рыбака Маллаброна в обличье дельфина.

Давайте вспомним и о другом обстоятельстве: в романской Церкви Любви плащ и накидка символизировали новое «обличье», которое после принятия «крещения духом» занимает место человеческого тела — плода трудов Люцифера и ловушки для души.

Обитель Треврицента была salvasche (дикой) и вместе с тем salvat (спасенной, скрытой). Братья этого аскета, катары, также были хорошо укрыты в своих диких пещерах Сабарте. Когда инквизиторы уже стали хозяевами пещеры «Кафедрального собора» в Ломбриве и пещеры Отшельников, еретики еще были в силах оказывать сопротивление захватчикам в своих пещерных крепостях (Spulga) вплоть до XIV века. Словом «spulga» было принято называть укрепленную пещеру (от латинского spelunca, уменьшительная форма от spelum — пещера).

Пещеры Сабарте — а таковых известно две — представляли собой мощные подземные укрепления. К сожалению, нам известна лишь малая часть их разветвленных ходов и залов. Возведенные повсюду стены, по которым в течение столетий сочилась из скал вода с известью, хранят дремлющую в их тени тайну.

Современная наука обходит вниманием пещерные крепости Сабарте. И тем не менее каждый, кто при поездке по шоссе Тулуза — Барселона, проехав маленькое курортное местечко Орнолак-Усса-ле-Бэн, достигает перевала Пюиморен, может увидеть справа от себя (приблизительно на середине крутой скальной стены) мощные, увенчанные зубцами стены, защищающие входы в пещеру. Здесь находится сохранившаяся до нашего времени пещерная крепость Буан. В ней есть все, что присуще средневековой крепости: донжон, лестницы, казематы, место для дозорного. От обычного замка она отличается лишь тем, что состоит почти исключительно из подземных ходов.

Вторая пещерная крепость, Орнольяк, находится на противоположном берегу Ариега, между пещерой Отшельников и пещерой Фонтана, недалеко от полуразрушенных бань Усса, в термах которых резвится множество водяных ужей. После утомительного восхождения по осыпи вы попадаете в почти непроходимые заросли, состоящие из смоковниц и колючего кустарника. Наконец, преодолев эту колючую изгородь, вы выходите к развалинам крепости. Вдоль потемневших от копоти скальных стен вы приближаетесь к входу в разрушенную пещерную крепость, выступающую над скалой подобно запорошенному снегом пограничному дозору. Там, где когда-то был вход, ведущий в недра горы, не уцелело ничего. Этот вход засыпали, когда крепость еретиков была предана огню. Насколько велика была эта крепость, можно судить по вырубленным в обеих противоположных стенах отверстиям для несущих балок: здесь должно было быть четыре — или даже Дольше — этажа.

Пещерные крепости Буан и Орнольяк повидали много на своем веку. Сначала они служили пристанищем кельтиберам, которые после падения их главного опорного пункта были уничтожены здесь римскими легионами. Затем крепости были перестроены римлянами в неприступные твердыни. Когда семьюстами годами позднее здесь прошли победоносным маршем на север мавры, они использовали эти крепости под жилье. Но в 719 г. мавры были разбиты войском Карла Мартелла ^[11] на поле брани в Ломбардии, между Тарас-коном и Орнольяком, и отброшены на юг. Еще через 300 лет здесь нашли свой последний приют катары.

В пещерной крепости Орнольяк, согласно сообщению каркассонской инквизиции, стал еретиком Вольф из Фуа (Lupus haereticavit in spulga Ornolaco). Вольф был сыном Раймона Друта, графа Фуа. Как и все сыновья хозяев Лангедока, он был обращен в еретическую веру патриархом Церкви Любви Гильабертом из Кастра. Гильаберт, один из сыновей Белиссены, происходил из дома Кастр в ленном поместье Альбижуа. Также предполагается, что в пещерной крепости Орнольяк Гильаберт из Кастра принял в лоно Церкви Любви Раймона-Рожера, юного Тренкавеля, хотя никаких документов, подтверждающих это, не сохранилось. Дело в том, что, когда инквизиторы начали составлять свой пресловутый реестр, Тренкавель уже был отравлен.

Другой человек, обращенный патриархом Гильабертом в еретическую веру, позднее привлек к себе внимание всего христианского мира. В 1204 г. у этого патриарха прошла обряд «крещения духом» Эсклармонда де Фуа.

Эсклармонда приходилась сестрой графу Раймону Друту и теткой молодому Раймону-Рожеру из Каркассона. Из своей горной обители отцовского замка Фуа она могла лицезреть заснеженные вершины Табора, ущелья Сабарте и горные луга Ольма. Еще в ранней юности ее родители-еретики посвятили ее жизнь Церкви Утешителя. Вероятно, поэтому она носила имя, которое пришло вместе с катаризмом и с ним же вместе исчезло. Это имя можно перевести как «Светоч мира» или «Чистый свет». Имя Эсклармонды стало символом ее жизненного пути. Она была источником света романского мира, чистым светом, которым лучилась Церковь Любви в мрачном средневековье.

После длительного пребывания при дворе виконтессы Аделаиды, где она представляла дворянство Пуавера, бывшее сторонником Церкви Любви, она повенчалась с виконтом Жорданом де Лилль-и-Гимоэш. Жордан был потомком старинного иберийского дворянского рода. По материнской линии он был родственником дома Комменж, который господствовал в Пиренеях вместе с родами Фуа и Каркассонов.