Тайна войны. После Нюрнберга - Раймонд Картье Страница 28

20 марта Фалькенгорст доложил, что все приготовления закончены.

Гитлер прождал еще несколько дней. Он искал, — говорит Иодль, — предлога». Наконец он назначил день высадки на 9 апреля.

Это была опасная, щекотливая и трудная операция. Английский флот сторожил моря. Посылка кораблей в столь отдаленные порты, как Берген, Трондхейм и особенно Нарвик, казалась дерзкой авантюрой. Моряки дрожали Адмирал Редер тщетно просил об отсрочке операции и о том, чтобы сна последовала за сухопутной кампанией на Западе, «Морские офицеры, — пишет Иодль в своем дневнике, — вялы и нуждаются в подбодрении».

Первоначальная идея послать все суда одним караваном была оставлена. Это было бы вызовом судьбе. Было установлено, что войска будут переправлены по мере возможности на военных кораблях. которые пойдут по одиночке, стараясь незамеченными проскользнуть на север. Завоевание Норвегии подготовлялось на подобие кражи со взломом.

Нарвик в особенности озабочивал из-за своей отдаленности. Для него было приготовлено десять истребителей, низких быстроходных судов, набитых войсками и снаряжением Но они должны были проплыть вдоль всего берега Норвегии под носом у английских ищеек.

При холодном расчете выходило не более одного шанса против десяти за то, что удастся обмануть бдительность неприятеля. Этим и объяснялась тревога моряков.

1 апреля Гитлер собрал в Берлине всех старших офицеров экспедиции. Он их расставил перед огромными, специально изготовленными планами, каждого на его участок. Затем он заставил их повторить до мельчайших деталей их задачи на месте высадки. Он обсуждал с ними все действия вплоть до мелочей «Он углублялся, — говорит Фалькенгорст, — настолько, что хотел знать, высадится ли такая-то часть правее или левее такого-то объекта на берегу. Это была целиком его идея, его план, его воля». Эта репетиция, начатая в 11 часов утра, закончилась только в 7 часов вечера.

Установление точного момента высадки потребовало большого предварительного изучения. Метеорологи — их роль в течении всей войны была огромна и крайне ответственна — изготовили тщательный и подробный доклад. 9 апреля было выбрано потому, что к этому дню на широте Нарвика уже прекращаются северные сияния, которых Гитлер очень опасался.

2 апреля, в три часа ночи, первый корабль — истребитель, предназначенный для Нарвика, — вышел в море.

Вся последующая неделя была полна тревоги. Море постепенно наполнялось германскими судами и опасность быть открытыми все возрастала. 3 апреля шведское правительство было обеспокоено скоплением вооруженных сил в Штетине. 5-го апреля адмирал Редер получил донесение, что английская подводная лодка по-видимому опознала одно из судов экспедиции. 8-го апреля англичане начали ставить мины в территориальных водах Норвегии.

ОКВ решило, что тайна уже открыта.

Но она не была открыта. Союзникам не хватило бдительности. И Адольф Гитлер выиграл свой единственный шанс, шанс авантюриста.

Известие о высадке в Норвегии поразило весь мир. Особенно невероятным казалось присутствие десяти германских истребителей, наполненных войсками, перед Нарвиком, в 500 километрах севернее полярного круга. Британское Адмиралтейство было уверено вначале, что произошла путаница имен и что дело идет о Ларвике возле Осло.

«Войска, — рассказывает Фалькенгорст, — получили специальные указания по поводу Норвегии. Им прочли краткую характеристику норвежского народа: он любит, — говорилось там, — свободу и надо считаться с этим чувством. Норвежцев не следует обижать и надо им объяснить, что Германия хочет лишь охранять берега от англичан». Далее шла выдержка из Гаагской конвенции о воспрещении грабежей, установления о реквизициях и так далее.

Идеей Гитлера было заставить завоеванные народы принять свое завоевание и признать его. В тот самый момент, когда германские войска переходили границы или вступали на берег, германские посланники в Дании и в Норвегии входили к главам местных правительств и предлагали им признать совершившийся факт и согласиться с ним. Эта дипломатия имела успех в Копенгагене и потерпела неудачу в Осло.

«Причиной неудачи, — говорит Фалькенгорст, — было требование Гитлера, который хотел навязать норвежскому правительству Квислинга. Когда я прибыл в Осло 10 апреля в 5 ч. дня, наш посланник Брауэр скачал мне, что он предполагает посоветовать фюреру отказаться от требования Квислинга. Я согласился. Брауэр телефонировал в Берлин, и в ответ, через несколько дней, был освобожден от своих полномочий».

Норвегия защищалась. Чувства Гитлера к этому народу, который так странно любил свою свободу, тотчас же изменились.

Он послал в Осло своего гауляйтера из Эссена, Тербовена, «старого борца», т. е. человека из низов общества. «По мнению фюрера, — пишет в дневнике Иодль, — роль дипломатии кончена и теперь на смену приходит сила».

Кайтель добавляет: «С населением поступали не достаточно энергично».

Высадка английских войск в Андальснес, быстрое продвижение их к Гудбрансдалю и появление их в Лилиенграммер поразили немцев. Хотя бои скоро обернулись в пользу Германии, тем не менее Гитлер был встревожен. Историограф Иодль отмечает это изо дня в день. «Фюрер нервничает… Фюрер беспокоен…». Когда, 30 апреля, он узнал о соединении войск, высадившихся в Трондгейме, с частями, продвинувшимися с юга, он выказал, по словам Иодля, безмерную радость. Кампания в южной Норвегии была закончена. В числе захваченных трофеев оказался архив одной английской бригады, в котором нашлись доказательства того, что немцы только едва опередили англичан в Норвегии: среди захваченных бумаг оказался план размещения английских войск в Ставангере и сообщения о том, что английский десантный флот уже был в море, когда британское Адмиралтейство узнало о высадке немцев. Всего каких нибудь три дня сыграли решающею роль в борьбе за Норвегию.

Оставался Нарвик.

Там дело оборачивалось плохо. Десять истребителей, укрывшихся в фиорде Лофотен, были расстреляны английским броненосцем «Уойрспайт», ветераном Ютландского боя (1917), который через 23 года таким образом отомстил Германии за ложное сведение о его гибели во время знаменитого сражения; 6-я норвежская дивизия была полностью мобилизована. Английские войска, французские альпийские стрелки, батальоны иностранного легиона, польские части — все это высадилось вокруг Нарвика и осаждало его со всех сторон. Гитлер думал, что в Норвегии дело проиграно.

«14 апреля, — говорит Иодль, — он хотел передать генералу Дитлю приказание отступать к югу. Я доказывал невозможность этого маневра в крутых горах. Вызвали из Иннсбрука профессора, знавшего норвежские горы. Он полностью подтвердил мое мнение. Тогда фюрер надумал эвакуацию морским путем, но он убедился, что это было бы верной гибелью всего отряда Дитля. 17 апреля оп послал ему приказ держаться до последней возможности».

Фалькенгорст со своей стороны рассказывает следующее:

«Положение группы Дитля становилось трудным. Гибель десяти истребителей и смерть командовавшего ими капитана Бонте произошли вследствие небрежности моряков. Я настаивал, чтобы флотилия предприняла активные действия, но моряки подчинялись только адмиралу Редеру и кроме того им не хватало отваги. Транспортные суда не могли подойти к Нарвику. Питание и снаряжение доставлялось Дитлю только по воздуху. Условия местности и туманы значительно затрудняли всякие действия и вызывали значительные потери материала. Дитль оказался прижатым к шведской границе.