Вино в потоке образов. Эстетика древнегреческого пира - Франсуа Лиссарраг Страница 28

83. Фигурная чаша, V век.

84. Рог в форме корабля, покрытая черной глазурью, середина VIII века.

То, что было всего лишь метафорой, для пьяных пирующих становится реальностью. Вино сбивает их с толку, и они больше не отличают реальности от фантазии, меняя их местами. Они полностью находятся во власти дионисийского наваждения и в этом состоянии разоряют дом. Эта история повторяет, в комическом ключе, историю царицы Агавы из «Вакханок» Еврипида. Охваченная дионисийским безумием Агава принимает своего сына Пенфея за льва и разрывает его на части. Ослепление насылает Дионис, и оно может быть совершенно различного рода. В трагедии бог наказывает Пенфея, который не желает признавать его власть, за неверие; в комической сценке о пирующих в Акраганте он превращает пространство пиршественной залы в затерявшийся в море корабль. Однако никакой реальной метаморфозы не происходит, Дионис прибегает к технике метафоры; он насылает безумие – манию – на молодых людей, они перестают видеть реальность и не воспринимают ничего, кроме иллюзии. Возвращения в нормальное состояние так и не происходит, наваждение продолжается на протяжении всего рассказа, вплоть до финальной сцены, когда молодые люди выражают благодарность магистратам, которых они приняли за богов, явившихся, чтобы спасти их: epiphaneis. A Дионис как раз и является богом самых захватывающих эпифаний. ^[232] Забавный случай в Акраганте – работа ему под стать!

Помимо поэтических метафор (которых не в меру увлекшиеся вином симпосиасты воспринимают буквально) в греческом словаре, как и во французском, обыгрываются всевозможные аналогии между «посудой» и «судном». Ряд сосудов носит названия кораблей, и комические поэты используют эту двойственность, обыгрывая слова akatos, kymbion, olkas, tneres, которые одновременно обозначают и форму посуды, и тип корабля. ^[233] Термин kantharos также полисемантичен: он обозначает сосуд Диониса с двумя вертикальными ручками [7, 76]; так же называют одну из разновидностей майского жука, а еще – часть порта Пирей (снова морское пространство!), и, наконец, одного из Гигантов, который на фризе сокровищницы сифнийцев в Дельфах изображен в шлеме, украшенном сосудом в форме канфара: так, визуально замыкается круг вербальных аналогий. ^[234]

Этот ряд можно продолжить словом скифос. Название этой глубокой чаши выводит нас на две словесные ассоциации: skyphos/skythes, то есть скиф – а скифы жадно пьют неразбавленное вино, ^[235] – и skyphos/skaphos, подводная часть судна; последний термин, в свою очередь, применяется в сходном контексте к Киклопу, персонажу одноименной пьесы Еврипида: он только что выпил вино, которым угостил его Одиссей, и, выйдя из пещеры, воскликнул:

Мой живот, ей-ей, товаромПолон доверху, как барка ^[236]

85. Краснофигурная чаша; в манере Дуриса; ок. 490 г.

86. Чернофигурный динос; ок. 510 г.

87. Краснофигурная чаша; т. п. художник Лондон-Е 2; ок. 490 г.

Если в нашем языке возможен оборот «залиться по самую ватерлинию», ^[237] то грек скажет «вычерпать чаши». ^[238] Схожая метафора встречается на маленьком недекорированном сосуде, полностью покрытом глазурью [83], ^[239] на ручках которого читаем процарапанную надпись: lembos onoma, «меня зовут лодкой»; форма сосуда, без всякого лепного орнамента, отдаленно напоминает по форме челнок. В игре в коттаб, как мы видели, на воду, словно кораблики, спускают маленькие блюдца, которые нужно потопить, попав в них остатками вина. ^[240]

Иногда гончары придают сосуду весьма отчетливую форму корабля. Так, геометрический фигурный сосуд [84] ^[241] сделан в форме корабельного корпуса на трех ножках. Носовая часть, наподобие некоторых чаш, украшена глазом-оберегом. На палубе на месте мачты располагается горлышко, через которое сосуд можно наполнить вином, а корма представляет собой носик. Таким образом, порядок вещей перевернулся; теперь не корабль плавает по морю, теперь из корабля вытекает вино.

В свою очередь, Геракл, большой любитель выпивки, с которым никто не мог сравняться, оказывается в такого рода корабле во время своего очередного подвига, десятого по списку Аполлодора. ^[242] Герой должен доставить коров трехтуловищного великана Гериона с лежащего за океаном острова Эрифия. Страдая от палящих лучей солнца, нетерпеливый Геракл прицелился, чтобы пронзить небесное светило стрелой; и Гелиос, восхитившись его смелостью, подарил ему золотой кубок, в котором Геракл и пересек океан. Мы видим его плывущим по обильному рыбой морю в большом диносе [10], с луком в руке и с палицей, закинутой на плечо [85]. ^[243] И снова визуальный эффект этого изображения создается путем смешения разных регистров: на медальоне чаши изображен сосуд для смешивания вина с водой; но никакого смешивания нет и в помине, вместо этого мы видим в сосуде Геракла, плывущего по «виноцветному» морю. В этом чудесном плавании емкость и ее содержимое, вопреки всем ожиданиям, меняются местами.