"Каскад" и "Омега" - Валентин Ютов Страница 28

В Советском Союзе эти подразделения готовились с целью ведения разведки в условиях войны, уничтожения ядерных складов, стратегических ракет и других важных объектов, чтобы упредить удар противника.

— Теперь, пожалуйста, о том, как начинался Афганистан

лично для Вас?

— За два года до начала афганских событий меня отправили в Москву — в специальную школу при Первом главном управлении КГБ СССР, где готовили разведчиков и командиров групп спецназначения.

В 80-м году от Украины были сформированы две специальные команды “Карпаты” и “Карпаты-1”, которые вошли в отряд “Каскада”. В одной из этих команд воевал впоследствии и я.

Нам было поручено ведение разведки и оказание помощи армии на западе Афганистана в провинциях Герат и Фарах. Команды “Север”, “Север-1”, “Тибет” и “Алтай” разместились в Джелалабаде, Мазари-Шарифе и других районах страны.

“Карпатами-1” в июле 1980 — январе 1981 гг. командовал подполковник Геннадий Лобачев. Его заместителем назначили меня, тогда еще капитана. Оба отвечали за жизни 120 человек.

— Как взаимодействовала Ваша команда с армейскими

подразделениями?

— Согласно директиве Генштаба, наши команды придавались в качестве четвертых батальонов полков 5-й дивизии и других воинских частей, которые входили в 40-ю армию. В войсках такие батальоны называли “андроповски-ми”. И никакая секретность не могла скрыть их принадлежности. Впрочем наши ребята и внешне многим отличались от других солдат. Форму носили без знаков отличия песочного цвета: комбинезон и шапочка с козырьком, названная потом “афганкой”. Каждому был выдан бронежилет, автомат нового образца (“АКМ-С” калибра 5,45 мм) и пистолет.

Из-за этих шапочек и щегольских бородок (нашему личному составу это разрешалось) даже слухи пошли о военной помощи кубинцев (!). И тут никакие опровержения не помогали: видно свеж был еще в мировой памяти опыт Че Гевары...

Однако этот слух был не самым неприятным. Хуже, когда пошли разговоры наших противников о том, что Советской Армией применяются яды, отравляющие вещества, газы.

Так вот, как участник боевых действий в Афганистане со всей ответственностью заявляю: не было этого!

— Владимир Гоигорьевич, Вы только что помянули противника. Думается, это понятие отличалось от понятия классической фронтальной войны: "Здесь — свои, там — враги и наше дело правое”. Приходилось слышать от участников афганских событий почти загадочный ответ на вопрос: "Как далеко до противника?” Ответ звучал так: “Двести метров в любую сторону”. Думается, на расстоянии боевого охранения...

Как складывалось Ваше восприятие противника и с кем приходилось взаимодействовать кроме наших армейских частей?

— Да, действительно противник был своеобразен. Что такое Афганистан, мы начали разбираться только на месте. Мы поняли, что есть просто вооруженные группы, встающие по необходимости на защиту рода или племени: кочевник, не имеющий в определенном возрасте винтовки, лишен уважения окружающих. Были просто уголовные элементы, а нередко и целые династии, грабившие при любой власти. Но были и организованные формирования, имевшие связь с заграницей, руководимые иностранными советниками, которые были готовы любой ценой отстаивать интересы своих правительств.

Работали мы в самом тесном контакте с афганской (правительственной) контрразведкой. Задача стояла так: выявлять действия бандформирований, добывать информацию об их планах, устанавливать места дислокации, а затем вместе с войсками принимать участие в ликвидации душманов.

— Очевидно под стать своеобразному (многоликому) противнику и тактика команды была своеобразна?

— Совершенно верно. Любую операцию приходилось планировать только после тщательного изучения ситуации и выяснения, к какой группе следует относить своих “подопечных”.

К примеру, мы вышли на вооруженную группировку некоего Абдулы в районе одного из горных населенных пунктов. Как оказалось, Абдула при прежней власти был “вали алакадари” (председателем райисполкома), учился в Советском Союзе и ничем себя не запятнал, а просто испугался гонений сторонников Бабрака Кармаля. Захватив кассу и печать, он ушел со своими людьми в горы.

После долгой переписки, личных встреч и переговоров определились. Революционное руководство Афганистана объявило о своего рода амнистии для его 150 бойцов, а Абдулу попросили контролировать ситуацию в этом районе. На оперативных картах он был обведен особым кружком.

Здесь больше не было выстрелов, нападений на советских солдат, диверсий и терактов. Банды просто изгонялись из района. А с одним из бандитов, руки которого были в крови, Абдула расправился сам, предъявив в доказательство (простите за натурализм — Восток есть Восток!) его голову. Кстати через Абдулу мы потом выходили и на другие аналогичные группы, превращавшиеся в отряды самообороны.

В итоге этой акции было спасено немало жизней советских солдат и местных активистов.

— Итак мы естественным образом перешли к памятным

эпизодам конкретных операций и боевых действий. Давайте продолжим эту тему.

— Прежде всего, о самом больном — о потерях...

В команде это была редкость. Помню Кабул, август 81-го: генерал-майор А. И.Лазаренко проводит совещание с командирами команд, прерывает его и дает прочесть мне полученную шифровку: “При следовании из Шинданда в Фа-раху подорвалась автомашина ГАЗ-66. Водитель - рядовой В. Белов погиб, один боец легко ранен”. Сложно передать чувства...

Александр Иванович приглашает к себе в кабинет, наливает по стакану водки. И по-отечески: “Помянем твоего солдата, командир, — это война”.

— Говорят, на войне остро понимаешь, что такое судьба. Случалось об этом подумать?

— Да, это было в Фарахе в сентябре 80-го. Разведгруппа готовится на задание на БТР. Задержка с выездом на 10 — 15 минут в связи с заменой аккумулятора. При выезде из города видим перевернутый пять минут назад взрывом афганский грузовик... Пронесло!

— Риск — это будни войны. Но бывают ситуации, когда ожидаешь чрезвычайного, а все обходится. Такое тоже было?

— Было и такое. Представьте: полночь, сентябрь 80-го, колонна из пяти БТР, возвращаясь из Фараха на базу в Шинданд, проходит горный перевал.

Слышу в наушниках голос командира группы майора В. Россошенко, едущего на первом БТР: “Дорогу перегораживает грузовик”.

Спрашиваю: “Можно ли проехать?”

Получаю ответ: “Вроде бы можно...”

Подаю команду: “Башенные пулеметы к бою!”

Медленно объезжаем грузовик. Одна мысль: “Засада? Надо упредить противника”.