От Русско-турецкой до Мировой войны. Воспоминания о службе. 1868-1918 - Эдуард Экк Страница 28

Несмотря на заверения австро-венгерского посла в Константинополе, что Восточной Румелии не будет дозволено вмешиваться в вопрос о железных дорогах, по первому запросу депутата Величко о том, что намерено предпринять Восточно-румелийское правительство для урегулирования железнодорожных тарифов, барон Гирш из Вены по телеграфу приказал понизить все тарифы на 50 процентов.

Когда же австрийское правительство стало настаивать на заключении железнодорожной конвенции и дважды приглашало заинтересованные стороны на совещание в Вену, все его усилия разбились об изворотливость турецких делегатов. Казалось, все договорено, а санкции из Константинополя получить не могут. Решили взять султана хитростью.

Путешествовавший в то время на восток наследник австро-венгерского престола эрцгерцог Рудольф должен был возвращаться в Вену через Константинополь. Австро-венгерский посол барон Каличе испросил согласия Абдул-Гамида на проезд эрцгерцога через Константинополь и получил любезный ответ султана:

– Да, но при одном условии, что по прибытии в Дарданеллы эрцгерцог будет моим гостем и пересядет на мою яхту «Махмудис», которая затем доставит его в Варну.

Посол был в восторге.

На другой день по всей Пере продавцы газет выкрикивая «Stamboul, la Turquie» добавляли: «Кризис в министерстве, Кучук Саид подал в отставку со всеми министрами, отставка принята».

Все были поражены, так как Кучук Саид был самым выдающимся государственным деятелем и пользовался неограниченным доверием султана.

Загадка скоро разъяснилась. В тот же день яхта «Махмудис» остановилась против дворца Дольмабахче, и эрцгерцог Рудольф сошел на берег. Благодаря султана за радушный прием и передавая приветствие от императора, эрцгерцог вручил султану письмо Франца-Иосифа и добавил, что император рассчитывает на то, что Его Величество вручит свой ответ ему, эрцгерцогу.

Абдул-Гамид, прочитав письмо, сказал:

– Я бы с величайшим удовольствием исполнил желание императора, но я лишен возможности это сделать сегодня, так как остался без министров. Обещаю, как только составится новое министерство, прислать Его Величеству ответное письмо.

Затем последовал парадный обед и вечером эрцгерцог Рудольф отбыл в Варну, не получив желанной подписи султана.

А на другой день в Пере снова раздавались крики: «Кучук Саид согласился вновь составить министерство», и пресловутая железнодорожная конвенция так и осталась навсегда неподписанной. Осталось также тайной, кто предупредил султана о предстоявшем вручении ему письма императора Франца-Иосифа.

В то самое время, когда австрийское правительство так настойчиво добивалось подписания договора о железных дорогах, имея главным образом цель связать свою сеть дорог с турецкой, ко мне зашли два бельгийских инженера, де Серр и Ронна, и сделали предложение: минуя Австрию, связать нашу железнодорожную сеть от Унген через Румынию – Дунай (в том месте, где был наш военный мост) через Болгарию – Балканский хребет (Хаинский проход) – Шипку на Старую Загору – Новую Загору, где новый путь соединился бы с турецкой сетью.

При этом де Серр и Ронна указали, что необходимый капитал в 150 миллионов франков уже обеспечен, произведена нивелировка Хаинского прохода, который оказался вполне удобным, и прорытие тоннеля не доставит особенных технических трудностей и может быть закончен в два года. Главная проблема – это сооружение моста через Дунай, на которое потребуется четыре года, а временно его будет заменять паровой паром.

В заключение добавили, что хотя капиталы имеются, но без русских они этого предприятия провести не могут, а потому предлагают, чтобы в кампанию вошли русские инженеры в какой угодно доле, лишь бы получить поддержку нашего правительства. По первому заявлению они готовы приехать в Петербург со всеми полномочиями от командировавшего их общества.

Все это я подробно донес генерал-адъютанту Обручеву, испрашивая указаний, но, потому ли, что мы были связаны Берлинским трактатом, или по иным каким причинам, в Петербурге к этому проекту отнеслись равнодушно и я никаких указаний не получил. Небезынтересно в этом деле то, что де Серр и Ронна состояли инженерами кампании австрийской Зюд-Бан.

Остается сказать еще об одном из благодатных сокровищ Восточной Румелии, да и всей Болгарии. Это природные горячие источники.

В Восточной Румелии я лично видел такие источники под Сливной, в Чирпане, Гиссаре в предгорьях Малых Балкан, в 50 верстах от Филиппополя, где моя семья проводила обычно июль и август месяцы, в Пиштере, в Новой Загоре и других местах.

В другой стране эти источники служили бы доходной статьей и обогащением местного населения. Но турецкое правительство, считая, что вода от Аллаха, не допускало мысли, чтобы за пользование этими источниками можно было бы взимать какую-либо плату. Более того, они все были оборудованы банями-бассейнами для купания.

Так как устройство бассейнов везде одинаково, опишу подробно бани на Гиссаре.

Местечко Гиссар расположено в предгорье Малых Балкан. Оно окружено лужайками и местами крупным гравием. По лужайкам всюду протекают ручейки, русло которых и трава в них черные как уголь, вода же в ручейках светлая, чистая, совершенно горячая.

В крупном гравии много луж правильной круглой формы, диаметром от трех до четырех аршин; дно от краев к середине покатое, в центре глубина не более аршина и из центра каждой лужи непрерывно поднимаются на поверхность крупные пузыри. Температура воды очень высокая, так что больно в ней держать руку. Тем не менее местные жители привозили к этим лужам больных, особенно тех, кто страдал ревматизмами, разрывали гравий, клали на него больного и держали его в этой горячей воде по полчаса и более, затем укутывали в шубу и увозили домой. Так повторяли ежедневно до полного выздоровления.

Сами же бассейны расположены на расстоянии 30–35 шагов друг от друга, в каменных домиках. Длина бассейна шагов 30–35, ширина 10–15. Глубина – по грудь человека среднего роста. Вокруг – широкая каменная площадка, устилаемая циновками. В воду сходят по каменным ступенькам, на которых можно сидеть.

Во всех бассейнах вода проточная, она постоянно поступает в емкость и свободно вытекает из нее. Ночью бассейны запираются, закрывается труба, спускается вода, дно и стены бассейна тщательно моются и снова наполняются. Температура воды в каждом различна. Самый горячий и самый всеми любимый «Хавуз» – 52 °C или 41,6 °R (градусы по шкале Реомюра. – Примеч. ред.).

Целебное действие удивительное. Я видел, как привозили больных, совершенно скрюченных, с распухшими коленями, локтями, их на простыне опускали в воду, держали минут пять, причем некоторые кричали от боли, вынимали на циновку и укрывали. Через полчаса опять опускали на пять минут – и так до трех раз. Дня через четыре такого больного сводили по ступенькам под руки, а через неделю больной уже сам сходил. Наибольший срок такого ежедневного купания – две недели.

Остуженная вода «Хавуза» очень вкусная. «Мамуз» – почти такой же горячий, как и Хавуз, но почему-то им мало пользовались и никогда о нем не говорили.