Правда о "Вильгельме Густлофе" - Джон Миллер Страница 28

Через несколько секунд она спрыгнула со своей верхней койки и попыталась зажечь свет. Кто-то рухнул на нее сверху. «Я потеряла ключ от шкафа. Там мой спасательный жилет», — кричала еще одна девушка.

Гертруд чиркнула спичкой и обожгла пальцы, пытаясь найти ключ в прибывавшей воде. Они зажгли вторую спичку и попытались выбить заклинившую дверь.

Внезапно сверху на них полилась широкая, с мужскую руку, струя воды и потушила спичку. В свете следующей спички они увидели стонавшую девушку, которая лежала на своей койке. Она, видимо, не могла двигаться, в руке держала фонарик, сил включить его у нее уже не было. Она, по всей вероятности, лишилась рассудка. При слабом свете фонаря им удалось открыть дверь и выбраться в коридор. Гертруд, борясь с водой, доходившей ей уже до пояса, вдруг с ужасом увидела проплывавший мимо труп одной из девушек. На поверхности воды качались недоеденные бутерброды. Она смутно помнила, что где-то видела аварийный выход, и направилась в предполагаемую сторону. Никто не последовал за ней, так как остальные искали трап. Когда Гертруд нащупала железную лестницу, то почувствовала, что осталась одна.

Она поднялась на следующую палубу и оказалась в пустом коридоре. Двери всех кают были распахнуты, но никого не было видно. Теряя голову, она побежала по палубе, затем увидела матроса и закричала ему: «Подождите! На помощь! Я не могу выбраться отсюда». Наполовину оглушенный моряк, казалось, не понимал ее. «Вы не видели мою подругу? — спросил он. — Она была в бассейне. Где она?»

Он начал спускаться по железной лестнице. В отчаянии Гертруд закричала ему: «Помогите! Где выход?»

«Вы, видно, ослепли, — сказал матрос. — Там, на той стороне, справа».

Гертруд Агнесонс открыла одну из дверей и оказалась на лестнице среди толкавших друг друга, кричавших, боровшихся друг с другом людей.

Отчаявшаяся огромная толпа, казалось, была охвачена лишь одной мыслью: подняться на верхнюю палубу, чтобы убежать прочь от подступавших потоков воды. Поднимаясь наверх, люди безжалостно толкали и били друг друга. Толпа в панике затаптывала тех, кто падал. Маленьких детей, которых матери роняли, растаптывали насмерть.

Другая служащая ВМС, 19-летняя Зигрид Бергфельд, пробиралась сквозь зияющую дыру в стене каюты. Находясь по пояс в воде, она карабкалась наверх через узкий проход до тех пор, пока не нашла железную лестницу, которая вела к главному выходу и на шлюпочную палубу.

Те, кому повезло добраться до лестниц, ведущих к шлюпочной палубе, столпились перед узкими закрытыми дверьми. Разыгрывались ужасные сцены, когда отчаявшиеся люди пытались попасть в коридор.

На солнечной палубе лейтенант Данкель, один из офицеров корабля, организовал команду из нескольких матросов, чтобы они попытались навести хоть какой-нибудь порядок среди прорывавшихся сюда людей. Часть из них уже начала штурмовать спасательные лодки.

Почти никто не прислушивался к традиционному в таких случаях приказу: «Вначале помощь оказывается женщинам и детям». Мужчины были сильнее, именно они толкались и пробивались вперед всех. Хотя корабельная громкоговорящая связь была восстановлена и с мостика поступала обнадеживающая информация, тем не менее в первые двадцать минут нарастала паника. Лейтенант Данкель и другие офицеры, пытавшиеся сдержать людской поток, напрасно кричали, что в спасательных лодках места хватит всем. Возможно, это действительно было бы так, если бы люди вели себя дисциплинированно. Но так поступали лишь немногие.

В отчаянии Данкель вытащил пистолет и сделал несколько предупредительных выстрелов. Он пришел в еще большую ярость, когда один из матросов доложил ему: «Господин лейтенант, несколько моряков готовят для себя к спуску спасательную шлюпку». '

Когда лодка, вмещавшая до 50 человек, опустилась на воду, имея на борту лишь десяток моряков, он вновь открыл огонь. «Свиньи», — кричал Он и продолжал стрелять. Но он ничего не мог сделать. Все больше людей устремлялось на палубу, а его подчиненные беспомощно наблюдали, как матросы в спасательной шлюпке пытались запустить мотор. Когда у них не получилось это сделать, они взялись за весла и начали быстро удаляться от корабля.

Спасательная лодка под номером четыре была первой, которую удалось надлежащим образом спустить на воду. На ней тоже было несколько матросов, но они, по крайней мере, старались помочь женщинам и детям забраться в лодку до тех пор, пока она не отчалила. Поскольку порядка никакого не было, сотни людей погибли на шлюпочной палубе, пытаясь спастись в отчаянной борьбе за выживание.

Зигрид Бергфельд решила пробиться к шлюпкам и приблизилась к одной из тех, где было какое-то подобие порядка. Один из матросов вытолкнул ее вперед и приказал садиться. Но в этот момент женщина с ребенком опередила ее, и она сделала шаг назад. Женщина села в лодку, и та пошла вниз. Зигрид наблюдала за ее спуском и увидела, как лодка перевернулась, ударившись о воду. Всех сидевших в ней смыло в море.

Зигрид пробралась сквозь толпу к другой спасательной лодке. В спешке и эта лодка была неправильно спущена на воду. Повиснув на талях одним концом, она накренилась, и все пассажиры, крича от ужаса, посыпались в волны. Спустя миг трос оборвался, тяжелая лодка упала на тех, кто оказался в воде.

Не нашлось никого, кто бы мог помочь самым несчастным пассажирам: беременным женщинам, тяжелораненым, в том числе с ампутированными конечностями, которые находились в импровизированном госпитале — в «беседке» в носовой части корабля, рядом с надстройкой мостика. В мирное время пассажиры, уютно расположившись здесь, пили коктейли и сквозь застекленную веранду любовались морем в лучах солнца.

Вначале одному из врачей и нескольким санитарам удалось перенести на шлюпочную палубу нескольких беспомощных мужчин и женщин. Но те были не в состоянии сами добраться до лодок, а тем более сесть в них. Обермаат (унтер-офицер на флоте. — Ю.Л.) Шоттес обнаружил нескольких матросов, которые спрятались в одной из спасательных лодок, заставил их вылезти и помочь погрузить в нее раненых. Но лишь немногие были готовы оказать помощь.

К тому времени корабль уже сильно накренился на левый борт, что чрезвычайно затруднило спуск лодок на воду. Правым бортом «Густлоф» все больше выпирал из воды. Теперь он напоминал боковую поверхность металлической пирамиды, заканчивавшуюся острой гранью. Тем, кто оказался на правом борту, приходилось хуже всех.

Не осталось никаких свидетельств о самых ужасных сценах трагедии, так как все люди, участвовавшие в ней, погибли. Почти четверть гражданской судовой команды оказалась запертой в служебных помещениях из-за закрывшихся перегородок в носовой части корабля, куда попала первая торпеда. Эти водонепроницаемые переборки должны были быть намертво задвинуты, чтобы предотвратить поступление воды через огромную дыру в остальные помещения корабля. Для тех, кто там остался, не было никакого спасения. Как только в эти помещения попала вода, люди тотчас же погибли.

В других отсеках корабля пассажиры оказались отрезанными аналогичным образом. Очевидцы, которым удалось пробиться к верхним палубам, рассказывали, что слышали выстрелы по другую сторону переборок. Можно с уверенностью предположить, что каждый, кто находился в этих частях корабля и имел при себе оружие, предпочел застрелить себя и своих близких и избежать медленной и мучительной смерти от утопления.