Последний бой Василия Сталина - Максим Алексашин Страница 28

Работа в прифронтовой полосе у Василия Сталина закончилась после неудачной посадки на Як–1, который Василий только начал осваивать. От греха подальше его отправили в Москву, переведя на должность начальника Инспекции ВВС. Вроде бы тихая тыловая должность. Но и здесь Василий проявил свой бойкий характер. Спокойная жизнь сына главы страны, огражденного от боевой службы, не для него.

В горячие октябрьские дни 1941 года начальника Инспекции ВВС Василия Сталина, старшего летчика—инспектора Бориса Смирнова, начальника управления боевой подготовки генерала Никитина, его первого заместителя Волкова и заместителя по политчасти генерала Одновола вызвали в Наркомат внутренних дел. Шутка ли сказать — вызвали на Лубянку!

Уже в первом часу ночи, в двух зашторенных машинах, их привезли к зданию на площади Дзержинского. Минуя длинный коридор, они вскоре вошли в просторный кабинет известного всем дома. За письменным столом сидел человек и просматривал какие—то документы. Не отрываясь от них и даже не взглянув на вошедших, жестом он пригласил их сесть. Это был Берия.

Берия потребовал данные о количестве отправленных самолетов на фронт за последние два дня. Все очень волновались, но генерал Никитин удивительно спокойно, словно находясь в своем кабинете, принялся докладывать по памяти требуемые сведения. В ответ неожиданно полетели упреки, выражения в грубой форме, затем последовало требование выделить из числа присутствующих одного человека для принятия мер к увеличению выпуска самолетов на Саратовском авиационном заводе. Известно, ни управление боевой подготовки, ни летчики—инспекторы к авиационной промышленности, выпуску боевых машин отношения не имели. Однако все знали: в доме на Лубянке возражения исключались.

Из всех присутствующих невозмутимо, с некоторым даже вызовом держал себя один Василий: он сидел в сторонке на широком, низком диване, закинув нога на ногу, и курил.

В итоге Берия распорядился так: Василий Сталин едет на авиационный завод в Куйбышев, а Борис Смирнов — в Саратов.

Борис Александрович Смирнов, участник боев в Испании и на Халхин—Голе, Герой Советского Союза, прибыв на завод, убедился: «выжимать» там было нечего. И тогда на авиационном заводе в Саратове придумали бюрократический ход, чтобы как—то обозначить принятые меры к увеличению выпуска самолетов. Там, на аэродроме, скопились боевые машины, по каким—то причинам еще не доставленные в части. Их стали просто прибавлять за «выжатое»…

А Василий Сталин распоряжение Берии выполнил еще проще. Едва всей группой с генералом Никитиным они вышли из кабинета наркома на Лубянке, он по—солдатски прямо тут же и разрядился: «Пошел ты, Лаврентий, на…» — и оставил разрешать проблему выпуска самолетов директору завода и его рабочим.

Через пару дней, на одном из подмосковных аэродромов, Василий уже проверял на друзьях свои инструкторские способности — выпускал их в первый полет на новом самолете. Окончив летную школу с лейтенантскими кубарями на петлицах, молодые парни Тимур Фрунзе и Степан Микоян прибыли в 16–й истребительный авиаполк. На аэродроме их вскоре и отыскал Василий Сталин. Он уже летал на самых современных истребителях, и по праву инспектора—летчика Главного Управления ВВС, предложил: «Степка, Тимур, хотите, на Як–1 выпущу?»

Настоящего пилота перейти на новую машину уговаривать не требуется. И вот Василий, выполнив с каждым из них по 2 полета на спарке, принял решение:

— Хватит небо утюжить! Полетите сами?..

Тимур и Степан переглянулись: метода капитана Сталина даже им — по молодости лет достаточно бесшабашным пилотам — показалась весьма отважной. Сомнений, однако, ни тот, ни другой не выразили, и на следующий день оба вылетели на истребителе Як–1 самостоятельно. После вылета оба получили направление в 8–й запасной авиаполк.

— Ну, а теперь в запасной полк. Доучивайтесь — и на фронт! — уже более благоразумно распорядился Василий. Вместе с Тимуром и Степаном он сел в «Дуглас», вырулил на полосу, взлетел и взял курс на Саратов. Инспекция завода. Вывод: завод работает на пределе возможностей. Любое увеличение выпуска продукции грозит авариями в воздухе из—за недоработок. То что понял двадцатидвухлетний Василий тогда в 1941, не сумел понять его непосредственный начальник командующий авиацией маршал Новиков. Он требовал все больше самолетов, завышая планы их выпуска до запредельных чисел. Выпуск увеличивался пропорционально увеличению аварийности новехоньких самолетов. После войны ему это припомнят и, конечно же, «прилепят» к этому делу и имя Василия Сталина. Но об этом позже…

Из Саратова Василий, Степан и Тимур вылетели в Куйбышев. Там, в особнячке на улице Пионерской, жили эвакуированные сестра Василия Светлана, жена брата Якова Юлия с дочкой, Анна Сергеевна с двумя сыновьями, бабушка Василия и его жена Галина. Едва Василий переступил порог дома, его встретил охранник и поздравил с рождением сына… Степан с Тимуром вскоре отправились в Багай—Барановку — доучиваться в запасном полку. Вскоре они получили назначения в действующие полки и разлетелись. Степан попал в 11–й ИАП, Тимур — в 161–й. По—разному сложились фронтовые судьбы «крестных» Василия. Степан служил в войсках ПВО, защищал Москву. Но… 16 января 1942 года он был сбит. И сделал это не лютый враг, а свой же краснозвездный истребитель в районе Истры. Перепутал сокол ясный силуэт боевой машины — решил, что «мессер» летит, зашел в хвост, как учили, ну и ахнул из всего бортового оружия. Степан даже растеряться не успел. Видно, неслучайно до сих пор жива в народе не слишком веселая шутка: «Бей своих, чтобы чужие боялись…»

После этого вылета Степан Микоян полгода вынужден был отлежать в госпитале. Потом он снова начнет летать, окажется вместе с Василием Сталиным в одном полку, будет защищать Сталинград. Пройдя всю войну, он станет известным летчиком—истребителем, генералом. Судьба же Тимура Фрунзе оказалась трагической. Боевую работу он начал 10 января 1942 года. Летал на прикрытие своего аэродрома и наземных войск. Провел 3 воздушных боя. А 19 января, на 9–м боевом вылете, погиб в воздушном бою с превосходящими силами противника. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза…

В начале 1942 года группу инспекторов управления боевой подготовки ВВС пополнили летчики, которых Василий собирал в полк Шинкаренко еще в первые месяцы войны. Инспекторские обязанности пилотов были в те дни весьма разнообразны. Борис Арсеньевич Морозов рассказывал, как на У–2 искал даже запасные аэродромы для наших отступающих частей. Приземляться порой приходилось на каких—то полянках, потом определять пригодность района для дислокации полка, а это значит предусмотреть все — от взлетной полосы и штабного помещения до питьевой воды личному составу… Около 20 полевых аэродромов подобрали тогда для ВВС Воронежского фронта летчик—инспектор Морозов со штурманом Алехновичем.

…На заснеженные поля России уже наступала весна. Ожила и ближайшая дача Сталина в Зубалово. С Василием сюда нередко приезжали популярные в те годы артисты, композиторы, поэты. А пилоты, боевые друзья Василия, считались здесь вообще своими людьми.

Светлана, сестра Василия, не разделяла застолий пилотской братвы. Спустя годы она назовет эти встречи простыми пьянками. Ну, это как посмотреть… А для них тогда это была почти научная летно—методическая конференция.