Испанская война и тайна тамплиеров - Олег Соколов Страница 28

Понедельник второго апреля в окрестностях Альберуэлы, на дороге из гор Алькубьерре в Монсон, выдался солнечным. К полудню стало даже немного припекать, и запах горных трав наполнил воздух своим благоуханием.

Впрочем, если было что-то менее всего интересующее отца Теобальдо в этот замечательный апрельский полдень, так это запахи трав и цвет горных вершин. Почтенный падре сидел на траве, на которой была разложена обильная закуска, и, пережевывая огромный кусок хамона, запивал его вином из горлышка толстой бутыли.

– На, хлебника, раззява, – небрежно бросил он, обращаясь к Пако, который с мрачным видом сидел чуть поодаль.

Пако придвинулся, молча взял бутыль и, нахмурившись, пробормотал уже в который раз:

– Я говорю тебе, я не виновен в том, что случилось!

– Не виновен, не виновен, – усмехнулся беззубым ртом главарь шайки, – смотреть надо было.

– Я же тебе в сотый раз повторяю, это была идея Чучо! Я говорю ему, зачем связываться с этим делом? Это же сестра Кондесито! А если он узнает! Нас всех порвут на кусочки, это тебе не французские мямли, а сам Кондесито! Мало никому не покажется. А он мне: «У нее много бабок. Возьмем, на всех хватит». Врал он все! На самом деле ему хотелось потешиться с девкой. Ты же знаешь Чучо, как он падок до этого дела, а тут такая красуля, да еще невинная, как ангелочек! Ну у него слюни и потекли… Я сказал, что в этом участвовать не буду. Говорю ему, что, когда Кондесито будет шкуру с вас живых сдирать за свою сестру, я скажу, что вас знать не знаю. Я остался поэтому с двумя парнями и ждал Чучо – а что получилось, сам знаешь… Идиоты, вместо того чтобы спокойно подпустить клиентов поближе, они пальнули издалека, да еще не в коней, а в людей! Ну убили одного ее лакея и что дальше? Догнали, правда, потом и второго, но у этой фифы был такой конь, что черта с два поймаешь! А тут эти проклятущие уланы откуда ни возьмись… Вот и остался в живых только Пепито…

Отец Теобальдо огляделся, заталкивая в рот очередной аппетитный кусок хамона. Бойцы его отряда уже заняли позиции в засаде. Сам достойный падре остался в резерве с двумя десятками конных, своей «гвардии», как он иногда называл их. В ожидании дела «гвардейцы» валялись на земле рядом с оседланными и взнузданными конями. Один из бойцов, конопатый мужик с огромной навахой, стоял поодаль от командира, держа двух коней под уздцы, и курил какую-то вонючую самокрутку.

– Пепито, – окликнул его главарь, – поди-ка сю да. Ты уверен, что никто больше не выжил?

Конопатый подошел, пожал плечами и произнес прокуренным басом:

– Да ты уж спрашивал сколько раз… дьявол его знает, конечно, но я видел только трупы. Всех порешили, стервецы…

– Ну-ну, – пробормотал падре с набитым ртом, – тем лучше, иди на место, дружочек.

Пако, глотнув вина, произнес философски:

– Да и черт с ними! Нам больше деньжат достанется. Самое главное, что мы нашли это отличное местечко. Как будто специально его для засады готовили. Ну и шкатулку я тебе тоже доставил…

– Да что мне от этой коробочки, – проговорил Теобальдо, с аппетитом пережевывая хамон, – толку-то от нее без бумажки! Нам бы бумажку из нее добыть, вот это было бы дело. А место… место ничего, только вот мне равнина позади нас не нравится. Здесь-то, конечно, все аккуратненько, справа скалы с рощей, слева просто роща, впереди открытое место, так что «гавачос» заметим заранее…

Падре не успел договорить, он увидел, что к нему бежал сломя голову один из тех его сообщников, что сидели в засаде впереди. На бегу он так размахивал руками, что было все ясно – дело скоро начнется.

– Идут, идут!! – проговорил он, запыхавшись, когда подбежал к главарю, и добавил: – Только вот одна загвоздка.

Падре встрепенулся.

– Что, эскорт большой? – спросил он с явным беспокойством.

– Нет, не эскорт, – воскликнул бандит, – просто идут они с охранением впереди.

– Много их там?! – затревожился Теобальдо.

– Четверо.

Падре расхохотался:

– А вас-то всего двести! Ну вы и герои!

– Не об этом речь, предупредить ведь успеют!

– Да и пусть предупреждают, фургон должен быть тяжеленным, быстро не утащат.

С этими словами Теобальдо встал с расстеленного на траве плаща и махнул рукой. По его команде герильясы вскочили с земли и, подтянув подпруги у своих коней, начали поспешно запрыгивать в седла. Падре также залез на подведенную ему двумя бойцами кобылу.

– Ну, дети мои, теперь за дело, – обратился он к своим «конногвардейцам» и, перекрестившись, доба вил: – с Богом!