Приливы войны - Стивен Прессфилд Страница 27

Если бы не мой брат, меня не было бы в Мантинее. Он находился в Орхомене с Алкивиадом и прислал оттуда записку:

«Скоро состоится величайшая в истории битва. Если поспешишь, я постараюсь, чтобы ты принял в ней участие».

Нужно знать топографию Пелопоннеса, чтобы оценить опасность для спартанского государства, если падёт Мантинея. От Мантинеи аргивяне и их союзники, в случае их победы, пройдут по равнине до Тегеи, потом повернут на юг, к Азее и Оресфию, откуда вся долина реки Эврот будет открыта для нападения. Поднялись бы рабы Спарты, а их число в десять раз превосходит количество их хозяев. Юношей и женщин Спарты убивали бы тяпками и мотыгами. Вместе с теми, что осталось бы от Корпуса Равных, защитники стояли бы до последнего и сгинули бы в неслыханном кровопролитии.

Я прибыл утром вместе с Теламоном и нашими мессенцами как раз в день предстоящей битвы. Я был болен септической лихорадкой и находился в таком состоянии, что меня везли в повозке вместе с малыми детьми, беременными лагерными жёнами и запасными древками для копий.

Никогда я не видел такого количества отборных войск. Ещё мальчишками мы с Лионом гонялись за бегунами на факельных гонках во время празднования Панафиней. От статуи Афродиты в Академии, где участники бегов зажигали свои факелы, мы мчались вместе с ними через Священные ворота, через рыночную площадь, мимо алтаря Двенадцати Богов, огибая Акрополь, и дальше до Гераклея, где каждая пядь земли была усеяна людьми. По сравнению с Мантинеей то многолюдье было ничем. Собрались все вооружённые силы Аргоса. Там находились, вместе с отрядами из Мантинеи, клеонтийцы и орнейцы, союзники и наёмники Аркадии, а также тысячная тяжёлая пехота Афин, присланная для «оборонительной позиции» и «защиты мира». Казалось, здесь собралось всё мужское население Арголиды, пришёл каждый человек, способный метнуть дротик или камень. На каждого тяжёлого пехотинца приходилось пять-шесть легковооружённых.

Мы с нашими мессенцами шли позади войск. Меня тошнило, как собаку, но я должен был принять участие в сражении, иначе я никогда не увижусь со своими товарищами. Только я собрался побыть напоследок с Эвникой, уступив её подстрекательствам, как показался Лион. Он осадил лошадь прямо передо мной. У него был вымпел курьера. Он вёл в поводу вторую лошадь, которая, как он сообщил, скинула своего седока.

Мне предстояло стать конным курьером. По приказу Алкивиада эту должность сегодня должны занимать исключительно офицеры. Алкивиад участвовал в сражении не как стратег (на этот раз он потерпел поражение на выборах в коллегию десяти стратегов), но как доверенное лицо. Это было, конечно, чисто теоретическое различие, поскольку любой занимаемый Алкивиадом пост становился основным — просто ввиду того, что этот пост занимал он.

Вот как начиналась битва.

По вине царя Агиса продвижение армии в полном вооружении было остановлено перед носом у противника. Спартанцы ушли на юг, к Тегее. Никто не знал, что они задумали. Союзники слышали, будто они хотят занять долину. Стоял месяц боедромион. Течение рек стало спокойным, как струя старика. Минул день, другой. Союзники испугались: вдруг Агис предпримет какой-нибудь опрометчивый шаг? С горы Алезон, где они занимали неприступную позицию, они спустились в горловину равнины, севернее Пелагского леса. Пронёсся слух, что спартанцы приближаются с юга и несут с собой весь скарб, какой только смогли прихватить. Эго произошло как раз в то время, когда я прибыл. Союзники растянулись на две мили и перекрыли долину.

Теперь поползли новые слухи. Спартанцы испугались, сражения не будет. Наши тоже отступят. Часть, к которой были приписаны мой брат и я, разместилась под грушевыми деревьями. Спартанцы не сожгли их. От скуки солдаты грызли незрелые груши, и у них начался понос. По двое-трое они стали уходить, как бы желая справить нужду, и бежали из лагеря.

Вдруг вдали показалась пыль. Над Пелагским лесом, на расстоянии одной мили от нас, поднималось облако. Сначала показалось, что жгут валежник, как это делают по осени лесники. Потом облако сгустилось. В нашем расположении всё замерло. Фронт пыльного облака всё расширялся. Отдельные очаги соединялись. Топот тридцати тысяч не мог поднять такую пыльную бурю — противника должно быть раза в два больше. И до сих пор не видно было ни отблеска от щита, ни даже конной разведки, галопирующей впереди. Одна только пыль, поднимающаяся над дубовой листвой. Весь лес покрылся пылью, от края и до края.

Лион ехал рядом. Мы должны были найти командиров и получить приказы. Мой брат прибавил ходу, приглашая меня последовать его примеру. И вдруг наши войска выступили.

Тебе приходилось видеть движение таких масс людей. Солдат на марше часто не слышит даже срочного сигнала — из-за шума. Но вдруг человек осознает, что идёт куда-то, сообразуясь с движением других. Он уже не знает, почему делает это, точь-в-точь как овца в стаде или гусь в стае.