Махно и его время. О Великой революции и Гражданской войне 1917-1922 гг. в России и на Украине - Александр Шубин Страница 27

Петлюра имел примерно 1200 бойцов против 8000 красных. 25 января Центральная рада выехала из Киева сначала в Житомир, а затем в Сарны — к самому немецкому фронту. Как вспоминал А. Гольденвейзер, «у нас часто случалось, что отступавшие войска творили больше бед, чем сменявшие их завоеватели… На этот раз уходили украинцы, и они покидали Киев не так, как оставляют родной город и столицу, а как эвакуируют завоёванную территорию… «Вильное казачество», защищавшее город, чинило всяческие эксцессы; во дворе нашего дома расстреливали людей, казавшихся почему-либо подозрительными» ^[132].

26 января (8 февраля) 1918 г. войска Муравьёва взяли Киев. Красные произвели аресты и расстрелы офицеров, оставшихся в городе. После этого Муравьёв с 5000 бойцов двинулся к Днестру для отражения натиска румын.

* * *

9 февраля 1918 г. представители Центральной рады подписали договор с державами Четверного союза. Современная исследовательница И. Михутина считает этот договор «неправомерным актом» ^[133], тем более, что 26 января (8 февраля) 1918 г. Киев был взят советскими войсками. Центральная Рада бежала в Житомир. Но теперь Рада была признана в международном договоре. Это определило судьбу Украины, включая и те земли, которые ни о какой Центральной Раде слышать не хотели.

По мирному договору Четверного союза и Центральной рады Украина получала Холмщину и часть Подлесья. Рада обязалась предоставить Германии 1 млн. тонн продовольствия, способного смягчить там социальный кризис. Секретным соглашением предусматривалось создание автономной Галиции в составе Австро-Венгрии (вскоре эта договорённость была взята назад). Рада приглашала германские войска на Украину, чтобы вытеснить сторонников советской власти. Политика украинских националистов приобрела отчётливо прогерманскую ориентацию, которая сохранится до самой Второй мировой войны.

Теперь представители Германии готовы были «разделаться» с Россией. Чернин писал 8 февраля: «нет сомнения, что брестское интермеццо быстрыми шагами идёт к концу» ^[134].

9 февраля Вильгельм потребовал от своих дипломатов предъявить ультиматум Троцкому — сдать всю Прибалтику до Пскова и Нарвы ^[135]. С большим трудом Кюльману удалось уговорить императора подождать немного — хотелось выложить перед Троцким украинский козырь, чтобы добиться от него капитуляции на условиях 5 января (требования Вильгельма казались тогда совсем нереальными для заключения мира без продолжения войны, которая и для Германии была крайне нежелательной).

Но Троцкий не стал дожидаться неизбежного ультиматума. 10 февраля он заявил, что отказывается подписать аннексионистский мирный договор, заявив, тем не менее, о прекращении состояния войны и демобилизации армии. «Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора» ^[136].

Ленин был не согласен с провозглашённой Троцким демобилизацией армии и даже пытался её остановить. Но рычагов воздействия на солдатскую массу оставалось немного, и фронт стал рассыпаться.

18 февраля немцы начали наступление. 1 марта немцы заняли Киев. 3 марта 1918 г. делегация Совнаркома подписала «похабный» Брестский мир. По его условиям Россия отказывалась от прав на Финляндию, Украину, Прибалтику и Закавказье, должна была выплатить контрибуцию. На Украину двинулись немецкие войска.

С точки зрения левых эсеров и их сторонников большевики «предали» идею мировой революции. Братский народ Украины был отдан на разграбление немцам. Украинский хлеб шёл на спасение германской империи. Американский историк Ю. Фельштинский считает, что украинский хлеб был мифом ^[137], однако О. Чернин настаивает, что, несмотря на все трудности с выколачиванием продовольствия из Украины, «без этой поддержки мы и вовсе не смогли бы продержаться до нового урожая» ^[138].

А кто будет кормить голодный пролетариат российских городов? На хлебные районы России, прежде всего Сибири и Дона ложилась двойная нагрузка. Левые эсеры — представители крестьянства в советах — вышли из правительства в знак протеста против капитуляции перед империалистами. База правительства сузилась ещё сильнее. 15 марта А. Ге от имени анархо-коммунистов произнёс на съезде советов резкую речь против мира: «лучше умереть за социалистическую революцию, чем влачить жалкое существование за счёт соглашательства с германскими империалистами» ^[139]. Правда, большинство анархистских организаций завили, что Ге не уполномочен выступать от их имени, но для большевиков это был важный сигнал: анархисты, которые прежде шли в фарватере большевистской политики, теперь начали переходить на сторону левых эсеров. Патриотические чувства большинства жителей России были оскорблены — большевики, обещавшие мир без территориальных потерь, капитулировали перед Германией, проиграли войну 1914–1918 гг., которая потребовала от народа огромных жертв. Миллионы людей, прежде равнодушные к большевикам, теперь ненавидели их.