Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи - Владимир Ключников Страница 27

В конце концов в изрядно обескровленной стране осталось лишь два основных претендента: Хуханье на востоке и Жунчжэн на западе. Перевес сил был на стороне Хуханье, но тут судьба нанесла ему неожиданный удар: его брат Хутуусы, которого он сам возвысил и сделал своим ближайшим сподвижником, также объявил себя шаньюем под именем Чжичжи и разместил свою ставку на востоке.

В 54 году до н. э. новоявленный шаньюй Чжичжи разбил войска другого самозваного шаньюя Жунчжэна, убил его и присоединил к себе его воинов. «Затем он напал на Хуханье и разбил его войска. Хуханье бежал, а Чжичжи поселился в ставке шаньюя». Противостояние двух братьев — единственных двух шаньюев, оставшихся у власти после нескольких лет гражданской войны, — определило историю сюннуской державы на ближайшие два десятилетия.

После поражения Хуханье один из его сановников предложил шаньюю «признать себя вассалом, явиться к императорскому двору и служить Хань, а за это просить у Хань помощи, что дало бы возможность восстановить спокойствие среди сюнну». Остальные сановники категорически воспротивились этой идее. Они, как пишет Бань Гу, заявили:

«По своим обычаям сюнну выше всего ставят гордость и силу, а ниже всего исполнение повинностей; они создают государство, сражаясь на коне, и поэтому пользуются влиянием и славятся среди всех народов. Смерть в бою — удел сильного воина. Ныне между братьями происходит борьба за власть в государстве, и если она не достанется старшему брату, то перейдет к младшему. Пусть один из них будет даже убит, влияние и слава сохранятся, и наши сыновья и внуки будут вечно главенствовать над всеми владениями. Хотя Хань сильна, она не в состоянии поглотить сюнну, и разве можно в нарушение древних установлений служить [династии] Хань в качестве вассала, позорить имена умерших шаньюев и подвергать себя осмеянию со стороны всех владений! Хотя и воцарится спокойствие, как мы будем главенствовать в будущем над всеми народами?»

Но Хуханье не столь философски относился к идее, что для государства не так уж и важно, кто из двух братьев будет убит. Он повел народ на юг, к границам Китая, и послал своего сына «прислуживать императору» — то есть отдал его в заложники. Чжичжи последовал примеру брата и отправил ко двору своего сына.

Тем временем Хуханье «выразил желание представиться императору». В 52 году до н. э. состоялась первая в истории двух держав встреча венценосных особ. Шаньюй гостил в Поднебесной целый месяц. Его принимали с исключительной пышностью. В каждом из семи округов Китая, через которые он проезжал, его встречал выстроенный вдоль дорог почетный караул из двух тысяч всадников. Император Сюань-ди вручил гостю богатые подарки, а после его отъезда отправил из пограничных округов огромное количество продуктов — оно во много раз превышало дань, которую Китай выплачивал сюнну раньше. Но за все эти удовольствия Хуханье пришлось поплатиться гордостью: теперь он признал себя вассалом императора — именно так его именовали на официальном приеме, устроенном в его честь. Правда, «император разрешил шаньюю не совершать земного поклона», но совсем недавно сама мысль о возможности такого поклона не пришла бы в голову ни сюнну, ни китайцам.

В знак того, что власть шаньюя над сюнну теперь делегирована ему императором, он получил в подарок «золотую печать на зеленом шнуре», текст ее гласил «Императорская печать шаньюя сюнну».

Впрочем, хотя формально сюнну признали над собой власть императора, фактически все осталось по-прежнему. Лишь объем подарков, отсылаемых в степь, увеличился — ведь теперь китайцы платили не только за мир, но и за удовлетворенное самолюбие.

Хуханье, опасавшийся своего брата, не хотел уходить далеко от китайской границы. Он испросил разрешения обосноваться вдоль очередной укрепленной линии, построенной китайцами в 102 году до н. э., «а в случае опасности укрываться в ханьском городе Шоусянчэн». Сюань-ди дозволил это и для обеспечения безопасности шаньюя (а на самом деле, вероятно, для спокойствия своих границ) выделил немалую армию: двум воеводам «с 16 тыс. всадников а также с тысячами воинов и лошадей… было приказано остаться [в землях сюнну] охранять шаньюя и содействовать в наказании непокорных».

Мятежный Чжичжи, узнав о тесных связях своего соперника с владыкой Поднебесной, отправил к императору послов с подношениями, и тот «принял их очень ласково». Но когда позднее оба шаньюя направили ко двору своих послов, император «отнесся к послу Хуханье с большим вниманием». Подходить к границам Поднебесной Чжичжи не стал; напротив, он двинулся на запад. По дороге он разгромил армию какого-то очередного новоявленного шаньюя, присоединил к себе остатки его войск и утвердился в западных землях. Чжичжи не боялся Хуханье, считая, что тот «ослабел в военном отношении», однако же сомневался, что сможет сам «водворить спокойствие среди сюнну». Он направил посла кусуням, «желая объединиться с ними», но усуни, зная, что Китай поддерживает Хуханье, отрубили послу голову и двинули на Чжичжи 8000 всадников.

Поначалу удача сопутствовала Чжичжи. Он разгромил усуней, на севере покорил племя уцзе, «послал войска на запад, разбил цзяньгуней, а на севере принудил сдаться дынлинов». Уцзе, цзяньгуней и дынлинов он присоединил к себе, а наусуней продолжал ходить набегами. Ставку свою он перенес в земли цзяньгуней (гяньгуней — предков средневековых енисейских кыргызов и современных хакасов), обитавших на восточных отрогах Тянь-Шаня, севернее Таримской котловины.

В 49 году до н. э. Хуханье вновь навестил императора Сюань-ди — это была их последняя встреча. Вскоре Сын Неба скончался. Вступивший на престол император Юань-ди продолжил политику своего отца и отправил Хуханье 50000 ху зерна.

Что же касается Чжичжи, он теперь чувствовал себя уверенно и не искал милостей китайского императора. Кроме того, он был обижен, что Хань оказывает явное покровительство Хуханье. И тогда он направил к императору послов с весьма противоречивыми поручениями. Бань Гу пишет: «Чжичжи прислал послов с подношениями, потребовал вернуть сына, прислуживавшего императору, и выразил желание подчиниться Хань».

Несмотря на подношения и на намерение Чжичжи принять вассальную зависимость, в Китае к этому посольству отнеслись настолько недоверчиво, что при дворе опасались за жизнь сановника Гу Цзи, который должен был сопровождать заложника. Было высказано мнение, что «шаньюй Чжичжи еще не полностью поддался доброму влиянию [Хань], находится очень далеко, поэтому послу следует приказать проводить его сына до укрепленной линии и вернуться назад».

Однако Гу Цзи хотел исполнить свою миссию до конца. Он представил императору доклад, в котором говорилось: «Срединное государство должно все время держать варваров на привязи, но если ныне, после того как Вы десять лет, проявляя большую милость, содержали сына Чжичжи, зачеркнуть все и не проводить его, а вернуть посла с ближайшей укрепленной линии — значит показать Чжичжи, что Вы отвергаете и не любите его; это лишит его желания поддаться Вашему доброму влиянию и исполнять Ваши приказания. (…) К счастью, я получу верительный знак могущественной [династии] Хань, у меня будет указ мудрейшего императора, я объявлю [Чжичжи] о щедрых милостях, и он вряд ли посмеет проявить жестокость».