Австро-Венгерская империя - Ярослав Шимов Страница 27

И тут впервые проявилось необыкновенное военное счастье Леопольда I. Император, не воинственный по натуре, сам не был способен на полководческие подвиги, зато его военачальники почти не знали поражений — во всяком случае, в сражениях против турок. Первая же крупная битва — у Сен-Готарда 1 августа 1664 г. — закончилась великолепной победой императорских войск под командованием князя Раймунда Монтекукколи. Однако мир, который император поспешил заключить, был на удивление невыгодным, Леопольд даже согласился выплачивать султану 200 тыс. золотых ежегодно. Впрочем, император поступил мудро: после этого турки не тревожили его почти 20 лет, что позволило Вене сосредоточиться на борьбе с гегемонистскими притязаниями Франции и усмирении вечно неспокойной Венгрии, где одно за другим вспыхивали восстания против абсолютистской политики Габсбургов.

При Леопольде возникло несколько важных политических тенденций. Во-первых, выбирая между своими наследственными владениями и хрупкой «Священной Римской империей», этот Габсбург однозначно отдавал предпочтение первым. Военно-политическая активность австрийцев на юго-восточном, турецком направлении в значительной степени обусловлена этим выбором: разгром турок был объективной необходимостью, без него габсбургские земли оставались бы постоянно уязвимыми. Во-вторых, при Леопольде I габсбургский абсолютизм приобрел те черты, которые отличали его от абсолютизма французских Бурбонов и прусских Гогенцоллернов. Он был в первую очередь аристократическим и католическим, военная и гражданская бюрократия еще не играла в империи Габсбургов той роли, которую ей удастся завоевать много позднее — во второй половине XVIII в., при Марии Терезии и Иосифе II.

Леопольд I, этот тихий, невзрачный человек (император отличался маленьким ростом, у него были тонкие ноги, большая голова, щетинистые усы и, конечно же, габсбургская нижняя губа, к тому же почти карикатурных размеров), обладал Немалым честолюбием и, как и его антипод Людовик XIV, не Позволял руководить собой. Время от времени на венском придворном горизонте появлялась очередная звезда, которую Прочили в негласные правители империи (князь Ауэрсперг, затем князь Лобковиц, в конце царствования — принц Евгений Савойский), но спустя некоторое время фаворит попадал в немилость и выяснялось, что власть при габсбургском дворе по-прежнему принадлежит императору. Гораздо прочнее было влияние на набожного Леопольда духовных лиц — венского епископа Эмериха Синелли, капуцинского проповедника Марко д’Авиано и некоторых других.

Леопольд настаивал на скрупулезном соблюдении деталей сложного придворного церемониала, заимствованного некогда у испанцев, — церемониала, благодаря которому чопорная и мрачноватая атмосфера венского Хофбурга резко отличалась от роскоши и живости Версаля при «короле-солнце». Вероятно, строгость и торжественность дворцовых церемоний позволяла стеснительному императору лишний раз почувствовать свое величие и убедиться в том, сколь велика социальная дистанция, отделяющая его от всех остальных. Блеск и пышность своего царствования Леопольд хотел увековечить в камне, и именно этому Габсбургу Вена обязана множеством великолепных строений в стиле барокко. Император был также покровителем искусств, да и сам являлся весьма плодовитым композитором, написавшим 79 церковных и 155 светских музыкальных произведений. Несмотря на свою религиозность, поддерживал Леопольд и научную деятельность, причем не только в габсбургских землях, но и в Германии: так, в 1687 г. он даровал ряд привилегий академии в имперском городе Швайнфурт, получившей его имя — Academia Leopoldina.

императора, герцог Карл Лотарингский, договорился о помощи с польским королем Яном III Собесским и баварским курфюрстом Максимилианом Эммануэлем. 12 сентября армия союзников атаковала турецкие позиции. В жестокой битве турки были разгромлены, их командующий, великий визирь Кара-Мустафа, бежал с поля боя и впоследствии был по приказу султана подвергнут традиционной для турецких вельмож казни — задушен шелковым шнурком. Битва под Веной не только принесла Яну Собесскому славу спасителя Европы, но и вызвала давно не виданный религиозный энтузиазм во многих странах. Под влиянием победы у стен Вены война с турками стала очень популярной, в ней приняли участие дворяне со всей Европы, и в 1685 г. в распоряжении императора в Венгрии было уже около 100 тыс. человек.

В течение нескольких последующих лет образовался мощный антитурецкий альянс, в который, помимо императора, вошли Польша, Венеция, а позднее (1697) и петровская Россия, пробивавшая себе дорогу в европейскую политику. В 1686 г. императорские войска взяли штурмом Буду — древнюю венгерскую столицу, более 140 лет находившуюся в руках турок. Враг был вытеснен из Венгрии, затем из Трансильвании, армия императора вошла в Сербию и в 1688 г. захватила Белград (два года спустя турки, впрочем, отбили город). В 1687 г. венгерские сословия признали за Габсбургами наследственные права на корону святого Стефана, затем их примеру последовали и сословия Трансильвании. Так был сделан решающий шаг к окончательному присоединению всех земель короны св. Стефана к габсбургским владениям — цель, которой династия пыталась достичь более полутора веков.

До социальной гармонии в Венгрии, тем не менее, было далеко и после изгнания турок. Централизаторские усилия Габсбургов сопровождались рядом враждебных шагов по отношению к местной шляхте, особенно протестантской. Землями награждались в первую очередь лояльные Габсбургам магнатские роды. Впервые в истории габсбургского правления в Венгрии правительством были приняты меры по германизации местного населения. В документах земельной комиссии, занимавшейся вопросами обустройства венгерских земель после освобождения, прямо значилось: «Венгерскую кровь, дающую людям склонность к беспорядкам и мятежам, необходимо смешать с кровью немецкой так, чтобы была обеспечена любовь и доверие [народа] к наследственному монарху». Все это создавало предпосылки для массового недовольства, которое позднее вылилось в мощнейшее восстание под руководством Ференца Ракоци.

Политика правительства Леопольда I в Трансильвании была более гибкой. В этом княжестве жили несколько народов — валахи (предки нынешних румын), венгры, сикулы (южная ветвь мадьярского этноса) и немцы (саксонцы), перебравшиеся сюда во времена позднего средневековья. Жители Трансильвании принадлежали к четырем вероисповеданиям — римско-католическому, реформатскому, православному и униатскому (грекокатолическому). Здесь царила удивительная религиозная и этническая терпимость. Diploma Leopoldina (1691) в основном сохранила существующее национально-религиозное многообразие. Княжеский титул стал наследственным в роду Габсбургов, но на основы местной автономии Габсбурги до поры до времени не покушались: продолжало действовать трансильванское правительство — gubemium, которое состояло из президентам 12 советников, представлявших различные национальные и религиозные общины (правда, румынское большинство оставалось почти бесправным в политическом отношении). В сейме княжества были представлены делегаты от местных венгров, немцев и сикулов, а также лица, назначенные короной. Полномочия трансильванских властей оставались довольно обширными и были ограничены лишь при Марии Терезии, в 1754 г. Очевидно, подобный либерализм был обусловлен тем, что турецкая угроза еще сохранялась и Габсбурги не хотели восстановить против себя население самой восточной из своих земель.