Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пиренн Страница 26

Оливковое масло, таким образом, попадало даже в северные районы Галлии. Это подтверждает упоминавшаяся жалованная грамота монастырю Корби от 716 г. на получение 10 тыс. фунтов этого товара. Это масло явно не было поставлено из Прованса, поскольку оно хранилось на складах государственного казначейства ^[89]. За вывоз оливкового масла из Бордо взимался отдельный налог, это наводит на мысль о том, что оно попадало в Бордо из Марселя.

Все это позволяет говорить о том, что торговля с африканскими провинциями развивалась весьма активно. Как раз об этом свидетельствует и тот любопытный факт, что верблюды использовались в качестве вьючных животных в Испании и Галлии. А ведь попасть туда они могли только из Африки; использовать верблюдов таким образом римляне начали в своих североафриканских провинциях еще во II в. Вне всякого сомнения, в западных районах империи верблюды использовались в качестве вьючных животных еще до вторжения германцев. Григорий Турский говорит о том, что отступавшие войска Гондобальда бросили верблюдов и лошадей, тяжело нагруженных золотом и серебром. Более того, Брунгильду перед тем, как казнить, провезли перед войском на верблюде. Это все свидетельствует о том, что верблюды использовались для перевозки грузов в армии. В Житии св. Илии говорится, что епископа во время его путешествий всегда сопровождал верблюд. Король Вамба приказал привезти в Толедо руководителя восставших Павла верхом на верблюде с обритой бородой, покрытого грязью и вшами, с нечесаными, всклоченными волосами, и единственной одеждой ему служила верблюжья шерсть, хоть как-то скрывавшая его наготу ^[90].

Вышеизложенное явно свидетельствует о том, что судоходство в Тирренском море осуществлялось очень активно, в первую очередь в направлении Востока и побережья Северной Африки. Карфаген, похоже, был перевалочной базой торговли Востока с Западом. Также была развита прибрежная торговля вдоль всего побережья Италии, Прованса и Испании. Люди, направлявшиеся в Рим из северных районов, делали пересадку в Марселе, чтобы оттуда попасть в Порто, расположенный в устье Тибра. В Константинополь путешественники направлялись также по морю. Сухопутный маршрут по суше и по Дунаю использовался редко из-за препятствий, чинимых варварскими племенами. Существовал другой маршрут — через Равенну и Бари. Судя по всему, между Марселем и Испанией было очень активное морское пассажирское сообщение, как, впрочем, и грузовое. Термин «профессиональный оптовый торговец», используемый Григорием Турским, говорит об интенсивности торгового судоходства. Мне кажется, можно утверждать, что судоходство после вторжения германцев как минимум осталось на том же уровне, что и во времена империи. После смерти короля вандалов Гейзериха пиратство на море практически прекратилось, о нем более нет никаких упоминаний, а торговля развивалась очень активно, причем ясно, что речь идет о торговле крупным оптом, причем в очень больших масштабах. В этом нетрудно убедиться, если посмотреть, что именно ввозилось в западные районы, с какой регулярностью и какую прибыль это приносило тем, кто этой торговлей занимался.

Марсель является единственным портовым городом, о котором у нас имеется столь избыточное количество информации, и, без всякого сомнения, это был один из крупнейших портов того времени. В Марселе были представлены различные национальности и культуры. О важности этого города говорит тот факт, что при разделе королевства король хотел сохранить контроль именно над Марселем. В городе было много евреев и сирийцев, не говоря уже о греках; встречались также и готы. В «Петавианских анналах» (летописи, составленной очевидцем описываемых в ней событий) говорится о крупном оптовом торговце по имени Ботто, который был англосаксом. Судя по тому, что его сын умер в 790 г., Ботто обосновался в Марселе в начале VIII в. — в то время, когда город находился в упадке. Население города, судя по всему, было весьма многочисленным, и в нем должны были по-прежнему сохраняться большие многоэтажные дома, наподобие тех, развалины которых существуют до сих пор в главной гавани Рима на Тибре — в Остии. Григорий Турский пишет, что в одном доме умерло восемь человек; это свидетельствует о том, что упомянутый дом, скорее всего, был жилым (многоквартирным). О многочисленности населения Марселя говорит и тот факт, что город продолжал оставаться крупным центром, несмотря на целый ряд эпидемий, которые обрушились на него, в частности, в период, когда городским епископом был Теодор (примерно с 566 по 591 г.). Пришедшее из Испании судно завезло эпидемию, которая продолжалась два месяца. Она распространилась и вглубь от побережья, достигнув окрестностей Лиона. Часто упоминаются эпидемии в Провансе, в Нарбонне. Описание эпидемии 598—599 гг., данное Псевдо-Фредегаром, напоминает о страшной «черной смерти» — эпидемии чумы в Европе в 1348—1349 гг. ^[91]