Чингисхан - Джон Мэн Страница 26

«Дай мне умереть, не пролив моей крови. Или убей меня и положи мои кости на высоком месте. Тогда я буду вечно охранять и благословлять семя твоего семени».

Во всяком случае, так выглядят эти события в изложении «Тайной истории». Согласно ей Ямухай — это человек, сбившийся с пути, заблудшая овца, но под конец нашедший в себе силы вспомнить о благородстве, что и объясняет доверие, которым он на первых порах пользовался у Темучина. А Темучин мудрый и щедрой души вождь, который ни за что не нарушит узы названого братства. Ямухай сам выносит себе приговор, и ему даруется не позорящая его смерть через удушение, его тело не выставляется на позорное обозрение как преступника, а хоронится подобающим его положению образом.

Темучин теперь стал господином практически большей части сегодняшней Монголии, человеком, который «объединил народ войлочных юрт».

В 1206 году национальное собрание — курултай, так же называется сегодня монгольский парламент — на Голубом озере провозглашает его вождем вновь объединенной нации и удостаивает титула Чингисхана.

По поводу этого титула нет единого мнения. Существовало много традиционных титулов, некоторые щедро раздавали правители Ляо или юрченов, государств на севере Китая. Правитель Кара-Китая был Гуром, или «Вселенским ханом», этот титул взял себе Ямухай, Тогрул был Ваном (по-китайски — «княжеский», «благородный») Хан. Но ни традиционные титулы, тюркские или монгольские, в данном случае ничего не объясняют, ибо ни одному монголу до этого никогда не удавалось достичь таких высот. Другим — да, но не монголу.

«Чингис» был заново придуманным титулом, и ни до, ни после — никто не получал его, и о его происхождении много споров. Одна традиция сводилась к тому, что его дал Темучину верховный монгольский шаман или самый почитаемый и самый старый из старейшин, но это не проливает света на его значение. Возможно, оно имело какое-то отношение к слову «море» — тенгис. Океаны и озера являлись предметом особого поклонения, и когда позже, в шестнадцатом столетии, хан Алтан пожелал превознести высшего буддийского сановника, то придумал монгольскую версию тибетского ламаистского титула и назвал его далай-лама, что также означает океан или большое озеро. А может быть, слово Чингис должно было напоминать слово, обозначавшее Небеса или Небо — Тенгер, которое делало бы нового императора Небесным правителем, сравнимым с китайскими императорами, которые правили по «Мандату Небес». Версия очень привлекательна, если бы только в слове «Чингис» имелась буква «р» или звучал этот звук и если бы имелось какое-нибудь грамматически приемлемое окончание «ис» для «Тенгер», чего категорически нет. Или, возможно, оно является атавизмом и уходит корнями на несколько веков назад, к уйгурскому правителю по имени Денгис или даже к сыну Аттилы Дензиху, что может иметь то же значение, что и современное монгольское тенгисих («море-великий»). Но даже если принять, что в народной памяти сохраняются такие теряющиеся во мгле времени предшественники, все равно возникает вопрос: почему в таком случае не обратиться к самим первоисточникам, Огузу и Аттиле? Это ничего не дает. В те времена, если кто-то и знал происхождение и значение титула, то все хранили молчание. Никто не видел резона объяснять это. Вот для того, чтобы дожить до такого момента, работали, воевали, ждали верные соратники Темучина. Они были щед ро вознаграждены, о чем с самыми подробными деталями сообщает «Тайная история», делая обзор смелым предприятиям и походам, которые привели их к такому итогу. Те, кто шел с ним до конца — список заслуженных ветеранов содержит 88 имен, — получили командование одной или несколькими «тысячами». В целом это создает армию из «95 тысяч хозяйств», хотя, если принять во внимание истинную вели чину «тысячи», это могло составлять всего 50 тысяч.

Борчу, Мухали, Борокул и Чилаган стали Чингисовыми «четырьмя боевыми конями», Кублай, Джелме, Джебе и Субудай — «моими четырьмя борзыми». Шорконшира, спасший новому императору жизнь, когда тот спасался от тайчиутов, стал императорским помощником, носителем колчана, как и его сыновья.

Новое общество, особенно таких размеров, нуждалось в новых правилах и новых формах управления. Особенно на значение на посты вносило новый элемент в систему управ ления империей кочевников. В прошлом единство монголов вечно подрывалось племенным соперничеством. Детство самого Чингиса оказалось отравленным клановыми распрями, они постоянно ставили ему западню на всех этапах прихода к власти. Теперь произошла революция, назначения делались не в зависимости от наследственного положения в племенной иерархии, а в зависимости от реальных заслуг.

Главным критерием была преданность. Шорканшира с сыновьями не были единственными, поднявшимися к власти из грязи. Пастухи, плотники, кожевенники были нередкостью. Джелме и Субудай были сыновьями кузнецов.

Новое общество, особенно если учесть его такие размеры, нуждалось в новых правилах и новых формах руководства. В особенности требовалось письменноеведение дел. С увеличением завоеванных земель Чингис стал понимать, что со временем такая потребность встанет. Об этом можно догадываться, исходя из того, что он приставил к делу одного из отбитых у найманов уйгура по имени Тататун, который в прошлом был высшим должностным лицом. У найманов он служил писцом и вел записи на уйгурском языке. Теперь Чингис велел ему делать то же самое для нового господина, а еще обучать письму молодых княжичей.

Этим зачатком канцелярии обязательно должен был ведать один из членов семьи — какой-то человек из ближайшего окружения, а не пленник-специалист. Выбор пал на Шиги, сводного брата Чингиса, которого вызволили из татарского плена за десять лет до описываемых событий. «Пока я навожу порядок во всей империи под покровительством Вечного Неба, ты стал моими всевидящими глазами и всеслышащими ушами, — сказал Чингис брату Шиги. — Раздели народ войлочных юрт на группы… наказывай тех, кто заслуживает наказания, и записывай раздел имущества, законы и решения «на белую бумагу в голубой книге». Это будут записи для будущих поколений, и всякий, кто попытается изменить их, будет наказан.

«Голубая книга» Шиги известна как «Великая Ясса» или джасагх (вариант транслитерации монгольского слова, означающего правительство или свод законов, которое звучит дзассаг). Оригинал книги утрачен, потому что в Китае она не получила легального статуса даже после монгольского завоевания, но отрывки из нее доступны из других источников, китайских и персидских.

В предыдущем абзаце прячется еще одно нововведение, наводящее на мысль о возрастающей уверенности Чингиса в предначертание свыше. Традиционно монголы поклонялись Голубому небу. Теперь, впервые, говорится о том, что Чингису покровительствует Вечное Небо. Сказать с уверен ностью, когда точно произошла эта подмена, очень трудно, но перед нами свидетельство того, что Чингис и его сторон ники находили все больше подтверждений исключительности судьбы Чингиса и превращения мечты в реальность. Переменчивое благословение Голубого неба может дать кратковременный успех клану, основание же целой нации предполагает нечто более основательное — а что может быть для построения империи основательнее поддержки вечного божества?