Иван Федоров - Татьяна Муравьева Страница 26

Василий Иванович понял, что дни его сочтены, и поспешил изъявить свою последнюю волю. Великокняжий престол он завещал трехлетнему Ивану, а опеку над юным князем и управление государством на время его малолетства поручил Совету из семерых своих приближенных. В этот Совет вошли: младший брат Василия III — Андрей Иванович князь Старицкий, дядя великой княгини Елены — Михаил Львович Глинский, князья Василий и Иван Шуйские, бояре Михаил Юрьев, Михаил Тучков и Михаил Воронцов.

«Служите сыну моему, как мне служили, — сказал им Василий III. — Да царствует он над землею; да будет в ней правда!» Затем особо обратился к Михаилу Глинскому: «Князь Михаил, за моего сына Иоанна и за жену мою Елену ты, если понадобится, должен охотно пролить всю свою кровь и дать тело свое на растерзание!»

К постели великого князя под руки привели рыдающую жену. Мамки принесли малолетних Ивана и Юрия, чтобы те могли проститься с отцом. «Государь мой, великий князь! — причитала Елена. — На кого меня оставляешь, кому, государь, детей приказываешь?» Князь отвечал: «Благословил я сына своего Ивана государством и великим княжением, а тебе по обычаю отцов наших назначил твой вдовий удел». Елена зарыдала еще горше. «Жалостно было видеть ее слезы и рыдания», — писал очевидец. Однако, как показало дальнейшее, честолюбивая княгиня горевала не только о потере мужа, но и о том, что ей назначался лишь «вдовий удел», а не опека над сыном, дающая государственную власть, о которой она втайне мечтала.

В последние минуты жизни Василий III по княжескому обычаю принял монашество. Призванный митрополит совершил обряд пострижения, великого князя нарекли в монашестве Варлаамом — и он скончался.

Через несколько дней после его похорон трехлетнего Иоанна Васильевича торжественно венчали в Успенском соборе на великое княжение.

Назначенные Василием III семеро опекунов приступили к правлению. Главенствующее положение в Совете заняли князья Шуйские. Родовитостью не уступавшие великому князю, честолюбивые и надменные, они упивались полученной властью и боялись ее потерять.

В первые же дни своего правления они почувствовали угрозу со стороны младшего брата покойного Василия III — князя Юрия Дмитровского. Князь Юрий владел независимым Дмитровским княжеством и приехал в Москву на похороны брата. На Юрия поступил донос (по мнению большинства историков, ложный), что он намеревается посягнуть на великокняжий престол и набирает себе сторонников.

Юрия схватили, заточили в темницу и уморили голодом.

Однако действительную опасность для власти Совета опекунов представлял не Юрий Дмитровский, а не связанный родством с царским домом, но приобретший большое влияние при дворе князь Иван Федорович Овчина-Телепнев-Оболенский.

Князь Овчина — доблестный воин и искусный царедворец — возглавлял Боярскую думу и был сердечным другом молодой вдовы — великой княгини Елены. Злые языки утверждали, что связь их началась еще при жизни Василия III, и называли Овчину истинным отцом будущего Ивана Грозного.

Два правительственных органа — Боярская дума и Совет опекунов вступили в конфликт. Боярская дума была недовольна главенствующей ролью Совета. Находившийся в то время в Москве польский агент рассказывал: «Бояре там едва не режут друг друга ножами; источник распрей — то обстоятельство, что делами заправляют лица, назначенные великим князем; главные бояре — князья Бельский и Овчина — старше опекунов по положению, но ничего не решают».

Опираясь на Боярскую думу и пользуясь своим влиянием на великую княгиню, Овчина-Телепнев-Оболенский меньше чем за год смог фактически ликвидировать Совет опекунов и вместе с Еленой стал правителем государства.

Уничтожение опекунского совета началось со ссоры между Овчиной и дядей великой княгини — Михаилом Глинским. Согласно рассказу современника, Михаил Глинский, недовольный греховной страстью Елены к Овчине-Телепневу-Оболенскому, потребовал, чтобы она порвала с любовником. Елена, дорожившая Овчиной и тяготившаяся властью опекунов, сделала вид, что верит ходившим слухам, будто бы ее дядя отравил Василия III, а саму Елену с сыновьями хотел выдать полякам. Несмотря на родство, она позволила Овчине заточить Глинского в темницу, где тот вскоре умер.

Михаил Юрьев тоже был арестован, Михаил Воронцов выслан из Москвы.

Еще один член Совета опекунов Андрей Старицкий, младший брат покойного великого князя, почувствовав опасность, покинул Москву и уехал в свой удельный город Старицу. Однако Елена тоже опасалась своего деверя. По совету Овчины она потребовала возвращения князя Старицкого в Москву, намереваясь и его заключить в темницу. Князь Старицкий сказался больным. «Неужели велит государь влачить меня отсюда на носилках?» — писал он Елене. Однако сторонники Елены известили ее, что болезнь Андрея притворная и что он задумал бежать в Литву.

Это уже расценивалось как государственная измена. В Старицу было отправлено войско, чтобы захватить князя, как преступника.

На свою беду Андрей Старицкий, желая показать свою покорность юному великому князю, незадолго до этого отправил на государеву службу почти все свои полки и остался без всякой защиты.

Узнав о приближении правительственных войск, князь Андрей с женой и сыном бежал из Старицы в Торжок и попытался взбунтовать новгородцев. «Князь великий мал, — заявил он, — держат государство бояре, а яз готов вас жаловати». Однако очень немногие согласились поддержать Старицкого князя.

Князь Андрей вывел свое немногочисленное войско против явно превосходящего по силе войска Овчины, но вступить в бой не решился, а начал переговоры.

Овчина от лица Елены и юного великого князя торжественно пообещал ему помилование, если он лично покается перед невесткой. Князь Старицкий отправился в Москву. Однако Елена вероломно заявила, что Овчина обещал князю помилование, не спросив ее согласия. Андрей Старицкий был заточен в тюрьму, где через полгода скончался.

Таким образом, большая часть Совета опекунов была ликвидирована. Оставшиеся его члены утратили всякую власть. Наступило время правления Елены Глинской и Овчины-Телепнева-Оболенского.

Правление это было ознаменовано рядом достаточно значительных государственных мероприятий. При Елене Глинской была произведена денежная реформа. (В частности, именно тогда монеты с изображением всадника, вооруженного саблей — «сабляницы», были вытеснены монетами с изображением всадника с копьем — «копейками».)

Во время правления Елены в Москве побывали послы шведского короля Густава Вазы и было заключено шестидесятилетнее перемирие со Швецией, кроме того, были упрочены связи России с Ливонией, Молдавией, Ногайским и Астраханским ханствами.

При Елене же Глинской в Москве в 1535–1538 годах возвели вторую линию укреплений — Китайгородскую стену, включившую в себя Великий посад.

Бояре ненавидели Елену, называли ее чародейкой. Когда в 1538 году она умерла, ходили слухи, что ее отравили. Карамзин пишет: «Бояре и народ не изъявили, кажется, ни самой притворной горести». Оплакивали княгиню только сын и Овчина.