Юрий Звенигородский - Константин Ковалев (Ковалев-Случевский) Страница 26

Заключительные слова Дмитрия Донского — «А хто сю грамоту мою порушит, судит ему Бог, а не будет на нем милости Божий, ни моего благословенья ни в сии век, ни в будущий» — по сути являются его предсмертным приговором тому, кто начнет не только менять суть завещания, но и положит основание известной междоусобице и братоубийству. Речь идет о длительной распре между князьями Московского властвующего дома, которая по-настоящему началась через несколько десятилетий после кончины Дмитрия Донского и войдет в историю как период, названный «феодальными войнами» или междоусобицей. А как мы знаем, начал эту распрю именно старший брат Василий, нарушив строки завещания, хотя поздняя история утверждала, будто во всем виноват князь Юрий. Впрочем, о том, как летописи стремились возвысить потомков Василия и его самого, а заодно — умалить и предать забвению дела и помыслы Юрия, мы узнаем позднее.

Не случайно в одной из фраз завещания князя Дмитрия его сын Юрий выделен после Василия как бы отдельно, особо: «А сын мой, князь Василий, держит своего брата, князя Юрья, и свою братью молодшюю в братьстве, без обиды». Умирающий князь будто предчувствовал будущую несправедливость.

Можно предположить, что от более серьезных наследственных указаний по отношению к Юрию князя Дмитрия могла отвратить та самая, уже упомянутая нами странная болезнь, которая чуть не унесла жизнь Юрия в 1388 году. Отец вдруг понял, что и этот сын может неожиданно умереть. И он побоялся недуга юноши. И хотя «Бог милова его», завещание было уже составлено достаточно твердо. Ничего более, кроме особого выделения Юрия (в виде явного наставления-указания именно Василию), как брата, которого нельзя оставлять «в обиде», — в грамоте нет. Кстати, указание это намекает на уже тогда, видимо, непростые отношения между братьями. И, похоже, негатив исходил от старшего, что подтвердит время.

Известно, что в год кончины Дмитрия Донского ни один из его сыновей еще не был женат и не имел потомства. Вот почему было так важно детально расписать в завещании и порядок передачи власти. Многие дети князя умирали в разном возрасте. Кто на самом деле выживет и сможет управлять таким большим и неустойчивым государством, как Московская Русь, — вряд ли кто-нибудь взялся бы тогда прогнозировать.

* * *

А теперь вернемся еще раз к самому главному. О том — кому и как завещал князь Дмитрий Донской будущую власть. Для чего я процитирую одно из современных исторических исследований.

«Предусматривая, что Василий может умереть, не оставив наследника, Дмитрий Донской писал: “а по грехом отымет Бог сына моего князя Василья, а хто будет под тем сын мой, ино сыну моему княж Васильев удел…”. Это распоряжение послужило поводом к длительной усобице между князьями московского дома, начавшейся почти через сорок лет после смерти Донского, и известной под названием Феодальной войны».

В этой цитате мы видим намек на то, что позднее князь Юрий, не получив власть по наследству, не станет уступать Василию и попытается, по праву, вернуть ее себе.

«А по грехом отымет Бог сына моего князя Василья, а хто будет под тем сын мой, ино сыну моему княж Васильев удел»…

Почему данная строка из завещания трактовалась и трактуется заинтересованными лицами именно так, что в ней присутствует двусмысленность? Ответ прост: потому что кому-то надо или хочется трактовать именно так! Веками потомки Василия Дмитриевича делали это. Так почему же, по инерции, с упорством конформистов, не продолжать делать это и сегодня? И некоторые исследователи именно так и поступают.

А ведь написано в завещании, как говорится, «черным по белому»: «хто будет под тем сын мой, ино сыну моему княж Васильев удел». Есть ли еще туг хотя бы намек на то, что надо отдать власть, например, сыну Василия, а не его младшему брату? Есть ли намек на то, чтобы передать власть кому бы то ни было другому (например, внуку или племяннику), а не следующему по старшинству брату?

Ответ однозначен. Нет! Ни намека!

Зачем же трактовать завещание по-другому?! Ясно — зачем. Чтобы доказать правоту появившегося потом нового, неправого по завещанию властвующего великокняжеского семейного дома. Самое интересное заключается в том, что некоторые историки всерьез полагали и полагают, что наследование по принципу от отца к сыну, а не от брата к брату — было для Руси «движением вперед». Это странное и ничем не обоснованное утверждение (кроме эмоций и сравнений с другими странами, мол, раз у некоторых других это было, то почему бы и не на Руси) никак нельзя отождествить ни с укреплением единого государства, ни с изменениями в сфере удельно-вотчинного принципа его устройства. И тот и другой принцип наследования давал возможность государству «двигаться вперед»!

Завещание Дмитрия Донского, тем более — традиция наследования от брата к брату имели принципиальный характер, особенно для того периода русской истории. И вот почему.

Во-первых. Данный принцип существовал на Руси уже несколько столетий. И не выявлял признаков регресса или «движения назад». Он был более традиционен. Его положения и устои были всем понятны.

Во-вторых. Полагают, что наследование от отца к сыну формировало тогда важный постулат власти: то, что она становилась в глазах народа божественной, как и сама семья наследников. Однако, в этом случае, Богом избранные правители теряли связь со всей своей семьей, в ее полноте, с другой ее частью. Ведь остальные самые ближайшие родственники в этот самый избранный круг уже не попадали. Братья и сестры словно становились вне божественной избранности, отдельно, сами по себе. Такая позиция была удобна при борьбе за власть и очень сильно использовалась в более позднее Новое время, особенно в эпоху Российской империи. Но именно эта «система власти» и породила потом большой поток самозванцев — как бы «богоизбранных сыновей», особенно когда их реальных прототипов или не было в живых, или они просто не рождались на свет — по физиологическим причинам. А ведь наличие наследников с правовыми полномочиями из других братьев в правящей семье такую проблему закрывало бы полностью.

В-третьих. Если бы Дмитрий Донской не предвидел возможных распрей, он тогда бы мог действительно написать нечто «двусмысленное» в завещании. Но он продиктовал совершенно однозначный текст: от брата — к следующему по старшинству брату. Мудрый правитель точно предполагал, что нельзя баламутить Русь, следует твердо стоять на определенных позициях, дабы не создавать смуты. И как в воду глядел. Первое же нарушение порядка наследования привело к длительным распрям и войнам.

В-четвертых. Самое расхожее утверждение «интерпретаторов текста» завещания Дмитрия Донского в пользу потомков Василия, а не Юрия таково: великий князь никак не мог знать — будут у Василия дети или нет, а потому не мог отдать власть только ему одному. Вдруг, мол, скончается. Потому он и определял вариант перехода власти к его брату — Юрию. И только, мол, по этой причине великий князь прямо и не продиктовал: вся власть старшему брату и затем, только лишь его наследникам — сыновьям. То есть если бы у Василия были бы дети — наследники, то Дмитрий Донской написал бы так, что власть могла бы переходить от отца к сыну.